Библия учит любить ближнего, и Леня любил – сначала пропил свою бутылку, потом участвовал в распитии самогона. Количества он не замечал.
Тихий звон долетал до сознания. Или шелест. Возможно, все сразу, а он не мог сосредоточиться, понять их природу. И как сделать, если ему мешают, пихают со всех сторон. И он готов возмущаться. С его неподвижных губ слетают неприличные слова, ноги напрасно елозят в попытке оторвать тело с насиженного места.
– Молодой человек! – наконец-то он различает строгий женский голос. —
Трамвай идет в депо. Вам плохо!?
Леня с трудом разлепляет веки, невидяще смотрит вокруг, машинально встает, с минуту держится за спинку сиденья и выходит в темноту. Под ногами стелется слегка припорошенная свежим снегом асфальтированная дорога, с которой он безотчетно сворачивает на пустырь с редким кустарником и двигается в неопределенном направлении. Перед ним пространство без видимых построек, рядом недовольно ворчат бездомные собаки. Можно считать чудом появление покосившейся деревянной избенки с двумя светящимися оконцами.
Будет не лишним отметить своеобразное воображение Лени Мухина, обостренное воздействием самогона. Он виделся себе гоголевским героем из «Вия», поэтому поднялся на высокое крыльцо, с маху пнул в трухлявую дверь сеней, хрипло выкрикнул:
– Откройте, это я – философ!
Дом отреагировал характерным скрежетом железа. Собачье рычание отразилось в сознании Лени коротким испугом. В спасительном устремлении он кинулся прочь от негостеприимной развалюхи и неожиданно увидел перед собой огромный, светящийся праздничными огнями, город. И в голове стало проясняться. Он без труда определил свое местонахождение, легко вышел к трамвайной остановке, напрасно простоял в ожидании общественного транспорта. Засомневался в успехе, хотел взглянуть на часы, а их на руке не оказалось. И ночной холод пронизывал до костей. Надо бы плотнее запахнуть пальто, а под ним не оказалось шарфика. Еще хуже – при нем не было кейса со всеми бумагами.
Неприятные открытия воспринимаются как бы со стороны, лично его не касаются. Достаточно хорошо выспаться, и все недоразумения развеются. А вещи… надо искать на свежую голову. Он не сомневается в сохранности кейса, так стоит ли отвлекаться от главной цели жизни. Вообразил себя на железной дороге —
на пути к дому, пошел строевым шагом вдоль по обочине магистральной улицы, широко размахивая руками и выкрикивая далеко в пространство: А я по шпалам, вперед по шпалам, бреду домой по привычке. Сказывалось полупьяное состояние, и он без счету поскальзывался на обледенелых за ночь лужах, прикрытых белой простыней снега. Однако удача сопутствовала ему. Не покалечился, не попал под колеса редких машин.
Правда ли, удача?
Понятное дело, спозаранку не здоровилось. И уж, конечно, часы показывали не раннее утро, когда Леня Мухин разомкнул глаза – приложил усилия, так сказать. Сразу вспомнились неприятные эпизоды ночного круиза и,
