с запада проживают в Поволжье, где условия жизни для них, особенно в деревнях, далеки от идеальных.
Вот как в отчете У. Кэдбери зафиксирована статистика по городам:
Всего беженцев, по данным, подтвержденным Министерством внутренних дел (апрель 1916 года), 2 768 395 человек (из них 2 562 000 человек в европейской части России).
Расходы русских властей – наличные деньги, выдаваемые беженцам в размере 25 коп./сутки, в общей сложности составляют 25 266 650 фунтов стерлингов в год.
В каждом центре работают организации помощи:
1) Национальный комитет (называемый Татьянинским комитетом, по имени великой княжны Татьяны Николаевны).
2) «СоБеж».
3) Организации, работающие с конкретными национальностями: польские, еврейские…
4) Сугубо местные или частные организации.
В своих посланиях в Лондон квакеры отмечали, что английский язык в России не был общеупотребительным и не годился для общения с представителями властей. Никто из чиновников не владел английским на уровне, достаточном для беседы. Выручил Татлок, который знал французский. При этом англичане отмечали, что «немецкий язык в России вообще verboten» (запрещен. – нем.).
Итак, Кэдбери вскоре уехал из Москвы в Петроград, а оттуда – в Лондон. Трое оставшихся квакеров отправились дальше на восток, в Самару.
Путешествие на поезде заняло 36 часов. У путешественников были с собой рекомендательные письма самарскому губернатору, в земство, в местное отделение общества Красного Креста. Власти на местах оказывали квакерам очень теплый прием. Губернатор Андрей Афанасьевич Станкевич, искренне рассчитывая на помощь своей губернии, сообщил англичанам, что на вверенной ему территории проживают 170 000 беженцев, многие из которых пережили тяготы пути с запада и холодную зиму. По его словам, тысячи беженцев умерли от тифа и общей неустроенности. Особо он подчеркнул, что среди беженцев много детей-сирот, которые требуют большего внимания, чем то, какое власти были в силах им уделить. Официальные лица, с которыми довелось встретиться квакерам в Самаре, советовали им отправиться в Бузулук, уездный город, расположенный на востоке Самарской губернии. Условия жизни беженцев здесь считались наихудшими.
В Самаре англичанам показали несколько центров для беженцев. Они съездили во Владимировку, расположенную в 60 километрах от города, и в Екатериновку – в обеих деревнях расселили беженцев. По свидетельству Ригга, беженцам в полное распоряжение предоставили там три больших дома, куда заселились приблизительно по 50 человек. При этом поляки были размещены отдельно от русских по причине разных вероисповеданий и, как выяснили квакеры, по причине различия в употребляемой пище.
Беженцы рассказали им, что власти обеспечивают их жильем, дровами и керосином, но жить им приходилось на скудное жалованье, размер которого
