войдет в дом.
– Здравствуй, любимая, как дела?
– Ты знаешь, я сегодня была у врача, – Джина прижалась к Александеру и посмотрела ему прямо в глаза, затем нежно поцеловала в губы и прямиком выложила все, что хотела сказать: – У нас будет маленький.
– Милая! – Александер чуть не задохнулся от радости и, подхватив супругу на руки, внес ее в дом.
– Кто тебе сказал, что мы идем по суше, кретин?! Ты хоть смотрел на карту, когда прокладывал маршрут?! – гремел старый Боальбек, устраивая разнос старпому.
– Якорь мне в задницу! Точно, перепутал отметки. Сейчас перепроверю, – это уже Дитрих. В голосе ни капли раскаяния, знает, что капитан покричит и успокоится. Они уже не первый рейс вместе, привыкли, пообтерлись.
– Перепутал! Каракатица сушеная! Крокодил опухший! Нечего было пить, как янки! Чтоб через пять минут знал, где мы находимся. Вслед за этой фразой послышались удаляющиеся шаги и затем скрип трапа.
Невольно став свидетелем этого диалога, Генри чуть не расхохотался. Ему всегда импонировали свободные нравы, царящие на таких вот судах небольших компаний. Вчера на «Маркизе» праздновали день рождения старпома. Хорошо отмечали. Благо, еще в Сурабае загрузили целый ящик виски. Так что недостатка в спиртном не было. Но море есть море, и сколько бы вчера ни выпили, сегодня все были на местах и в меру сил и возможностей исполняли свои обязанности.
Интересно, а кто ночью на вахте стоял? Генри хорошо помнил, что в дрейф не ложились, судно всю ночь держало ход. Значит, на мостике никого не было, разве что старый Боальбек под утро вспомнил, что они в море, а не у причала. Да, нравилась Генри такая непосредственность и фатализм моряков Индонезийских линий.
Наконец Генри надоело валяться на койке, он спустил ноги на пол, нашел свои кроссовки, затем пригладил растрепавшиеся волосы и направился на палубу. Морское путешествие длилось второй день. Судно неторопливо ползло вдоль побережья Явы, по планам уже завтра они должны прийти в Джакарту. Всего два дня морского путешествия, но зато спокойный размеренный ритм жизни, чистый соленый морской воздух, яркое южное солнце. И жара в море переносилась гораздо лучше, чем на берегу. Это была одна из причин, по которым Генри выбрал морской путь.
А если честно, он просто решил немного отдохнуть, набраться новых впечатлений, расслабиться. Коллеги по Фирме называли Генри романтиком. Так оно и было. И это, несмотря на работу, с которой слово «романтика» казалось несовместимым. Генри это прекрасно понимал, но ломать свой характер не хотел, человек должен иметь отдушину, маленький уголок, опутанный колючей проволокой и с табличкой «Частная собственность! Посторонним вход категорически запрещен!». Правда, начальство отмечало склонность сотрудника к необдуманному риску и его любовь к внешним эффектам. Чего только стоило вчерашнее шоу с бутылкой питьевой воды! Жаль, зрители не знали, что было растворено в воде. Впрочем, Генри не
