так же не любил общество, как и я сам.
Все для меня здесь было непривычно и удивительно. Я тщательно исследовал свой берег реки, пройдя несколько миль вверх и вниз по течению, осмотрел овраги, по дну которых бежали узкие притоки, прошел по лесным тропам, усеянным валунами в два человеческих роста. Болота в этих местах были дикие, совсем не такие, какими их знаете вы. Это были не просто участки воды, окруженные деревьями, с привычными аиром и камышами. Высушенные сосны стояли прямо посреди воды – ветвистые шесты в мутной трясине. Из-за этого казалось, что под ногами твердь с необычным покровом и растительностью, но стоило сделать лишь шаг – и ты провалишься на самое дно. Растения, которые обычно едва достают до коленей, здесь возвышаются над тобой, закрывают путь плотной стеной.
Лишь однажды за время своих прогулок я встретил в этих местах человека. Ранним утром я брел по песчаному берегу реки, погруженный в свои далекие, уводящие в глубины сознания мысли. Из тумана появился темный силуэт, который я сперва вовсе не заметил, а позже принял за небольшое животное. Забредший сюда по случайности, рыбак окликнул меня и хотел, по всей видимости, узнать дорогу, но я сделал вид, что не услышал его, и поспешил скрыться за темными стволами прибрежных деревьев.
Я делал записи и наброски того, что видел, а потом переносил в дневник. Место, которое я выбрал своим новым домом было по истине пугающим и прекрасным. Страницы пополнялись зарисовками черных болот, притягивающих взгляд и разум, необычных и зловещих ландшафтов, окружавших мою землю. Иногда я останавливался в болотах, посреди пути, и подолгу наблюдал за жизнью сумеречного мира, всякий раз теряя момент, когда наблюдение переходило в поток мыслей и фантастических образов в моей голове. Так я мог стоять на хлипкой тропе часами, будто в забвении, ожидая прихода непроглядной ночи. Однажды в состоянии именно такой крайней задумчивости я сделал необычную зарисовку: разрушенный мост, словно живой, выглядывал из воды, а обломанные перила длинными руками тянулись к берегу. Рисунок вышел настолько естественным, что вовсе не походил на фантазию, а больше напоминал нечеткую старую фотографию.
Темное время суток в этих местах было еще более особенным. Тысячи звезд закручивались в водоворотах вечности, расчерчивали небесную дорогу, уносились в бесконечность темноты. Белая мозаика на черном полотне растягивалась от одного края мира до другого. Бездна притягивала меня, хотелось нырнуть в нее и плыть, пока не достанешь до самого дна. Чтобы остановить головокружение, я отводил взгляд от ночного неба, медленно вдыхал холодный воздух и так же медленно выдыхал. Голова очищалась, становилась легкой. Я закрывал глаза и откидывался на влажную траву. Долго лежать в таком положении не получалось: создавалось четкое ощущение, что медленно проваливаешься в темный колодец и полностью теряешь контроль над своим телом – ощущение, которое выдержит не каждый. Смотришь вниз – здесь тоже звезды,
