можно предположить, что напарника мне Писатель-фантаст скидывать пока не собирается, разве что сам найду такового на свою волосатую голову. Прямо скажу, пока в соседях мне никто не нужен – ни хороший, ни плохой. Самому бы с траблами разобраться. Хотя прекрасная незнакомка никогда не помешает, а сейчас даже и помогла бы – расслабиться.
Сбоку от камина на стене висит средней величины сковорода с длинной ручкой и небольшой котелок, рядом маленькая поварешка на деревянной ручке. Все из меди.
На дощатом полу – пустое чистое ведро и большущая корзина из тонкой проволоки, надо полагать, для складирования и хранения дров. Дорогая вещь, штучная, и, главное, непонятно – зачем она в данной ситуации нужна? И чего это вы тут цивильные такие? Вязанками нельзя, что ли, неприлично будет – на чистенькие половицы дрова скинуть? Не положено нормами «красивого попаданства»? Внутри камина установлена кованая жаровня на четырех ножках. Вытащил я ее и поставил на пол рядом.
Сколько же во мне терпения – аж гордиться и хвастаться хочется!
Все в комнате осматриваю, старательно делая вид, что не замечаю самого главного – одинокого листа бумаги на темной столешнице… Но делать нечего: невозможно с таким сильным магнитом вдумчиво исследовать помещение. Осматривать, конечно, можно, вот вдумчиво – никак.
А вот сейчас вы меня оцените по достоинству!
Поймете, что такое есть обстоятельность, и представите, насколько сложно человеку сугубо урбанизированному, родившемуся на Овчинниковской набережной, в двух шагах от станции метро «Новокузнецкая», обрести сугубо таежное свойство. Это школа. Тут недостаточно одних лишь поучений старожильцев. А вот поживете пару раз, как я, битый месяц, ожидая никак не прилетающего вертолета с оказией примерно в такой же избе, но без шикарного антуража, – оно само и проявится. Постепенно. Всю жизнь борюсь с «близнецом», стараясь всадить в себя часть «тельцовости».
Я встал, взял пустое ведро и вышел во двор.
Уже спокойно черпнул чистой родниковой воды, занес ведро в дом, потом прямо на границе леса набрал сухих веток потолще. Коры древесной взял, притащил два небольших пенька, старые комли, из земли вышли еще при падении деревьев, один приподнял, по другому треснул от души – вот вам и обломки вполне приемлемой для топки толщины. Правда, все равно сгорят как порох: трухи много. И ничего, дрова больше для дыма, для уюта. И для маркера – «тут я живу», «место занято». Любой хищный зверь, даже самый суровый, на дым не сунется без особой нужды и причины. Набрал молодых плодов шиповника, кое-как выбрал чагу – попробуем, – цвета липового, побегов березовых, полевых цветочков.
Вернулся в дом, развел огонь в камине, после чего вышел на улицу, посмотрел, как начинает подниматься дым над трубой. Поставил чайник на жаровню. Запер дверь.
Все, хорош тянуть кота.
Взял в руки лист бумаги, примерно с А4, перевернул его.
И
