или в груду ни на что не годного щебня.
– Образно, – похвалил Липский. – И притом в точку. Только я почему-то сомневаюсь, что груда ни на что не годного щебня могла послужить причиной такого обращения с моим хрупким организмом. Полагаю, я каким-то образом ткнул их в больное место и весь набор увечий, который ты в данный момент наблюдаешь, есть не что иное, как знак признания моих заслуг.
– То есть ты напал на след, подошел вплотную к разгадке и тебя решили остановить, – глядя на дорогу, ровным голосом произнесла Марта. Сняв правую руку с баранки, она закурила длинную тонкую сигарету. Андрея замутило, и Марта погасила сигарету раньше, чем он успел ее об этом попросить. – Извини. А ты не думал, что тебя отделали какие-нибудь гиперактивные люмпены, стоящие на платформе КПРФ?
Андрей снова помолчал, прислушиваясь к тому, как слабеет и отступает тошнота.
– Не думал, – признался он. – Честно говоря, я еще ни о чем не успел толком подумать. Мне четко дали понять, что в интересах сохранения здоровья эту тему лучше оставить. Это все, что я знаю. Но полагаю, что упомянутые тобой люмпены не стали бы пыхтеть с риском засыпаться, волоча меня почти из центра Москвы сюда, в Клин, а просто бросили бы на месте. Представь, мимо скольких полицейских постов им пришлось меня протащить… Да о чем я говорю! Среднестатистическому люмпену, прежде всего, не удалось бы меня вычислить. Да и разговаривали они не как пролетарии.
– Кстати, о полиции, – сказала Марта. – К тебе уже приходили?
– Как ни странно, да.
– Ты написал заявление?
– Нет, – односложно ответил Андрей.
Как он и опасался, ограничиться простым отрицанием ему не дали.
– Правильно, – сказала Марта. – Напишешь в Москве. Справку о состоянии твоего здоровья я взяла, остальное – дело техники…
– Нет, – повторил Андрей.
Пехота спешно занимала стрелковые рубежи; артиллеристы притаились за броневыми щитами, сжимая в кулаках запальные шнуры; танки, ревя моторами, выползали на исходные позиции; штурмовики звено за звеном уходили в хмурое пасмурное небо. Прозвучавшее коротенькое слово сигнальной ракетой зависло в вышине, роняя искры; сигнал к атаке был дан, и Андрей наслаждался последним мгновением тишины перед началом сражения, к которому не был готов.
– Что значит «нет»? – удивилась Марта. Атака началась. – Ты что, намерен вот так все это оставить? Не думаю, что это разумно. Я не занимаюсь уголовными делами, но для тебя по старой памяти могу сделать исключение. У меня есть знакомые в полиции и прокуратуре… Ты, вообще, понимаешь, что тебя могли убить?!
– Хотели бы убить – убили бы, – дал ответный залп Липский. – Доказать ничего не могу, но у меня сложилось совершенно определенное впечатление, что мной занимались профессионалы – или бывшие, или действующие. Лиц я не видел, машины, на которой меня привезли в Клин, не видел и подавно, так что результаты полицейского расследования могу предсказать прямо сейчас. Они будут нулевыми, и ты это отлично
