style="font-size:15px;"> Ему задали несколько туманных вопросов вроде такого:
– Считаете ли вы своим первейшим долгом почитать, страшиться и любить Верховное Существо?
На все он дал положительный ответ. Голос Саундгрейва произнес:
– Все присутствующие слышали, что этот человек тверд в своих намерениях. Он добровольно соглашается посвятить свою жизнь служению делу Истины и восстановлению Храма. Вы согласны принять его в наше общество?
После нестройного хора одобрительных возгласов повязку с глаз сняли. Помещение действительно оказалось просторным. Стены, в противоположность предыдущей мрачной комнатке были задрапированы небесно голубым шелком. Три ступени вели к сооружению, похожему на алтарь и пустому роскошному креслу. На полу лежал ковер с вытканными символами. Горели свечи, на бронзовой цепи спускалась с потолка большая звезда.
Собравшиеся члены ложи выстроились треугольником. В их одежде не бросалось в глаза ничего необычного, экстравагантного, кроме небольших фартуков с вышитыми циркулями и латинской буквой «V» и белых перчаток. В руке каждый держал короткий клинок, поблескивающий в мерцании свечей.
Со всех сторон оружие было направлено на него.
– Вот что ожидает брата, если он изменит своим обязанностям.
Слово опять взял Саундгрейв, который, очевидно, считался здесь старшим.
– Во имя Великого Строителя мира, в силу данной мне власти, по согласию присутствующих братьев я принимаю вас в ложу «Королевская арка», – он дотронулся до ребер кандидата деревянным отполированным молоточком.
Белозерскому повязали фартук, вручили белые перчатки и простой мастерок подмастерья. Торжественная церемония приема закончилась.
– Сколько лет вы знакомы? – спросил врач.
– Три месяца.
– Это несерьезно, молодой человек – ну что вы в состоянии о ней рассказать. Заочный диагноз – чистое шарлатанство. Если бы сюда по крайней мере явился ее отец.
– Он никогда этого не сделает.
– Так чего вы от меня хотите? Насколько я понял, у вашей жены существует определенная предрасположенность в сексуальном плане. Она, безусловно, сформировалась не сегодня и не вчера, а в раннем детстве. Но весь вопрос в причине. Физиология, гормональный баланс, воспитание или распределение ролей в семье? В каждом случае лечение будет особым.
В кабинете психиатра не было ничего лишнего. Стол, стул для хозяина, кресло для пациента. В углу раковина, вафельное полотенце на крючке. Толстяк в белом накрахмаленном халате недовольно топорщил усы. Но давать от ворот поворот человеку, который мог щедро расплатиться, тоже не хотелось.
Решив, что он достаточно набил себе цену, врач тщательно вымыл руки, медленно вытер их полотенцем и задал первый конкретный вопрос:
– Вы рассказали все, что знаете?
– Кроме имен и фамилий, – уверенно ответил Алексей.
– Не
