В нём было столько первобытной ненависти и злобы, меня аж передёрнуло.
– Ты чего? – спросил дядя Иван.
– Да, вспомнил, как он на меня смотрел.
– А ты мог бы его описать? – заинтересованно, спросил один из спецов.
– Не знаю…
– А ты попробуй.
– …Когда я выбежал из-за машины, он рвал Игоря… Он такой огромный, чёрный… И взгляд у него… Как выстрелить-то успел, даже не знаю… Нет. Всё это нереально… (пауза). Только Игорь мёртв по-настоящему…
По дороге в деревню мы больше не разговаривали. Когда приехали, спецы взяли мои данные, а данные Игоря они нашли в его документах. Позже прибыли репортёры из Новосибирска, и я понял, покоя мне от них не будет. Как мне не хотелось опять всё вспоминать!
Пока мы были в лесу, спецы вызвали мать Игоря. Как же я боялся этой встречи… Тётя Вера, как и любая мать, будет винить в смерти сына – меня. И это правильно. Ведь я его сюда потащил.
Тела увезли в морг. Успокоившись, я позвонил на работу и домой, предупредил, что немного задержусь.
К вечеру следующего дня приехала мать Игоря. Всегда улыбающаяся женщина выглядела старухой. Она подошла ко мне. Посмотрела красными, воспалёнными от слёз глазами, положила полностью поседевшую голову мне на грудь и заплакала. Я обнял её. Когда она проплакалась, сказала:
– Я уже заказала машину. Завтра утром уедем.
Я согласился. Самому уже охота было свалить побыстрей. Репортёры за этот день меня так вымотали, что вечером уже ничего не соображал.
Утром мы отправились в морг. Я не мог себе представить, как отреагирует мать, ведь лицо Игоря было изуродовано. Но я был поражён, когда увидел тело… За один день специалисты загримировали его так, что он был похож на живого. Увидев его, тётя Вера потеряла сознание. Она пришла в себя, только когда Игоря погрузили в машину. Нам дали побольше успокоительного, и мы отправились в путь. Тётя Вера ехала со мной на «Дэу», а катафалк за нами. Она попросила меня показать ей место нападения. Конечно, я пытался отговорить её, хотя понимал, что это бесполезно. Упрямая женщина. Когда мы остановились, я сразу взял ружьё, за мной следом вышли мама Игоря и водитель катафалка. Кровь на дороге ещё хорошо было видно, хоть я и пытался соскоблить её, и засыпать снегом, всё равно бесполезно. Тётя Вера присела возле пятна, дотронулась до него рукой и опять заплакала.
В кустах что-то хрустнуло. Я тут же направил в ту сторону ружьё. Водитель и мать Игоря замерли…
И тут же где-то в лесу раздался страшный вой. Водитель пулей влетел в свою машину и, обогнав нас, помчался вперед. Мы тоже быстро сели и поехали. Дорога плавно изгибалась вправо, как будто поворачивала туда, где выл волк. Постоянно поглядывая на правую стену леса, я заметил движение между кустов. Тут же затормозив, схватил ружьё и выскочил. Через кусты было видно какое-то тёмное пятно.
– Эй ты, пес драный, вылезай!
В
