раздался приторно–сладкий голос.
Высокая жгучая брюнетка с округлыми формами, совсем не похожая на свой возраст, уже обнимала Николаса и теперь ждала, когда к ней подойду и я.
– Джорджина, какой… – тщательно подобрала слово: – Сюрприз.
И не сказала бы, что приятный.
– Ой, называй меня мамой, – она махнула ручкой с тонкими пальцами, ногти которых были украшены шикарным маникюром. – Я так соскучилась по вам, детки. И вот, приехала… – Цепкий взгляд зеленых глаз прошелся по коридору, после чего она вынесла вердикт. – Убожество! И здесь живут мои дети?!
Ой все… Квартира у нас с более чем хорошим ремонтом. Да, не то, к чему мы привыкли, но очень уютно и тепло. И именно сюда, а не в наш когда–то фешенебельный особняк или же в многочисленные безликие дома, хотелось возвращаться.
И “Называй меня мамой” – это реально Джорджина произнесла?! Точно не сплю?
– Проходи, Джор… мама. Что ты хочешь: кофе, чай или сок? – не стала отвечать на ее риторический вопрос.
Переглянулась с Николасом – тот выпутывался из цепких рук родительницы и кривился. Ободряюще улыбнулась ему и настойчиво потянула нежданную гостью на кухню.
– Лиззи, я… – попыталась возразить мать, явно беспокоясь за свою брендовую одежду. Ну да, вдруг испачкается в этой дыре?
– Что тебя принесло к нам? – уже за чашкой кофе уже спросила я.
Помнится, она сама мне говорила, что климат этого города вредит ее коже. О, еще давит на нее морально. И по этой причине предпочитала жить на жарких островах с не менее жаркими мужчинами.
– Я так соскучилась!
Вот не верю. Лет шесть не скучала, а сейчас вдруг? Даже маленького Ника не навещала. Это она с какой пальмы упала? Или на нее кокос рухнул?
– Джорджина, а когда у тебя билет? – спросил уже брат, жуя остатки шарлотки. Мать от нее отказалась сославшись на углеводы, Ник попялился на выпечку, видимо, в поисках этих углеводов, и принялся сам уплетывать.
– Ну… – протянула женщина, рассматривая идеальные ноготки. – Не скоро. Ты чего–то хотел, Никуша?
“Никушу” перекосило.
– Только побольше времени провести с любимой мамочкой! – выдал он.
Джорджина умиленно улыбнулась и продолжила щебетать обо всем и ни о чем.
/Джеймс Харрисон/
Проснулся в отличном настроении и полным идей. В голове что–то щелкнуло, и то решение, что уже плавало в голове больше недели, я сумел поймать за хвост. Поэтому, не теряя ни минуты, отправился домой, чтобы засесть за чертежи.
Кролик великолепна: после нее и мысли чище, и тело отдохнувшее.
Но закончить висевший проект не смог – позвонил Эден:
– У твоей малышки неприятности, – с ходу сообщил он.
Я откинулся на кресле, повертел в руках карандаш. Чертежи были отставлены в сторону, туда же направились очки.
– Все настолько
