ты мне нравишься…
Не успел я договорить, как чашка Киры опрокинулась, а сама девушка, ошпаренная кипятком, вскочила с диким взглядом и начала размахивать руками. Она не знала, куда себя деть. Настолько эта фраза поразила её. Даже не знал, что произведу на неё такой сильный эффект.
– Я пойду. Мне пора. Мне надо идти, – затараторила девушка себе под нос и поспешно вышла из-за стола, всё так же размахивая ошпаренными руками.
Я перехватил её за запястье, когда она обогнула стол, – жест был грубый, но иначе её было не остановить – и повернул к себе. Она уставилась на меня, как на незнакомца. Возможно, моя маска треснула.
– Я не договорил, – тон был резок и настойчив, как бы я не старался быть джентльменом. – Ты мне нравишься, Кира, поэтому я хочу помочь тебе. Скажи, куда ты дела Волынского?
Взгляд девушки из растерянного превратился в яростный. Именно этот взгляд у неё был, когда она вонзала мне окровавленный нож в живот. Я не ненавижу тебя за это, просто… Нет, я ненавижу тебя, Кира.
Глава 2. Знакомство с Сашей и Кирой.
Восхитительное лазурное небо к горизонту сгорало в пламенном пожаре заката. Река под ним как никогда была спокойна. Она тушила это пламя своим умиротворённым течением так же, как и души людей.
Девочка дрожащими руками осторожно перелезла через перила моста и со страхом смотрела вниз. Она собиралась умереть. На вид ей было лет пятнадцать, не больше – совсем молодое, полное жизни дитя. Но внутри оно уже было мертво.
– Я даже заплакать не могу. Сама себе отвратительна, – с презрением произнесла она и собралась отпустить руки.
Но в этот момент её за запястье кто-то схватил. Это была женщина, не молодая, среднего возраста. Она крепко держала девочку за руку, с ужасом смотря в её испуганные глаза.
– Подумай о родителях! Нет ничего хуже, чем потерять собственного ребёнка! – с волнением кричала она.
Только тогда по щекам подростка побежали две скупые слезы, но выражение её лица всё равно не изменилось. Она была мрачна, измотана, о чём говорили синяки под глазами и чрезмерно худое лицо, потеряна. От неё веяло мёртвым холодом и одиночеством. Осталось только спрыгнуть.
– Мой лучший друг мёртв. Он был единственным, кто понимал меня и принимал такой, какая я есть. Моя мама меня презирает. Позавчера она сказала, что жалеет, что родила меня. Она ненавидит то, что я не такая… – девочка уже захлёбывалась слезами. Она не могла смотреть женщине в глаза. Она лишь дёргала плечом, чтобы вырвать свою руку.
– Какая? – женщина в салатовом плаще держала её уже двумя руками и не давала подростку сделать заветный шаг вперёд.
– Не такая как все! – девочка с чёрными глазами испепеляющим взглядом посмотрела на женщину и вырвала руку, но не спрыгнула. Та испугалась этого взгляда. Он был нечеловеческим: в нём было столько злости, ярости, жажды крови и отчаяния. – Не держите меня, я всё уже решила. Я всё перебрала: спрыгнуть в реку – это самый лучший вариант.
