Главное, стянуть покрепче, тогда ни следа не останется.
Они стали разглядывать рамку. Казалось, Кирилл вообще не дышал. Он побледнел, застыл, в Лике шевельнулась жалость.
– Всё обойдется, мы отыщем новый багет, даже лучше прежнего. В подвале у нас таких навалом.
– Батюшка мне не простит, – севшим голосом пробормотал Кирилл. На миг Лика испугалась, что он разрыдается.
– Нет, ну что ты! Отец мягкий человек и ты ему нравишься. К тому же – это всего лишь рамка, сама икона цела.
– О, икона бесподобна, – Кирилл благоговейно провел по ней пальцами, – Работа кропотливая и тонкая, а само полотно узора будто тканное, хоть и написано кистью. Как старательно прорисованы лица святых. Неопалимая купина…
Диакон с любовью глядел на икону. Его лицо приобрело мечтательное выражение, он легонько улыбался своим мыслям. Лика подумала, что может он не такой уж противный, каким показался ей в начале вечера. Позади скрипнула дверь, вошёл Иоанн.
– Бога ради, Анжелика, что ты натворила с иконой!? – батюшка остолбенел, завидев щепки.
– Это лишь рамка, полотно не пострадало, – Лика поглядел на диакона, тот, ни жив ни мёртв, застыл рядом.
– Ну что за растяпа! – отец принялся охать, как старая монахиня, – И зачем тебя понесло взять икону в руки? Меня не было четверть часа, а дома уже разбой и разрушения. Кирилл, скажи на милость, как такое вышло?
Взгляды устремились к диакону, Лика тоже, не мигая, уставилась на него.
– Юные барышни так ветрены, – выдавил он, подняв затравленный взгляд на Иоанна. Батюшка оживился.
– Вот это верно. Молодёжь прытка и беспечна, они не понимают прекрасное, если то не кричит о себе в голос. Что ж, – отец сделал шаг вперёд, чтоб рассмотреть раскол, – Будь добр, Кирилл, завтра же подбери ей новый багет. В хранилище, где мы только что были множество достойных рам.
– Непременно, отец Иоанн, – Кирилл потянулся за иконой.
– Ну нет, – Лика выдрала полотно из его рук, – Я сама!
И тут же унесла икону к себе в келью, смерив диакона, как последнего подлеца, вызывающе-открытым взглядом.
2
Андрей всегда спал чутко, любой шорох проникал под нежную пелену сна – Богдан отлично знал это, и тем не менее, вскочил в немыслимую рань, чтоб тыкаться в компьютер. После нескольких бесплодных попыток уснуть, Андрей высунулся из-под подушки.
– Что ты делаешь там?
Богдан смиренно сложил руки на коленях и одарил брата каким-то жалобным взглядом.
– Иди сюда и посмотри, – сказал Богдан странно приглушенным голосом, – Что ты думаешь об этом?
– Андрей вылез из постели. Не спеша и тщательно он протер стекла очков, прошлепал босиком к столу и уставился в монитор, нависая у Богдана за спиной. Шел некий малоинтересный репортаж об отшельниках в миру – кажется, тот, вчерашний,
