транспортных автодорогах. Название села финно-угорское, местность болотистая, климат сырой и влажный. Когда-то места здесь были лесные, царские угодья для охоты. Коренное финское население удило рыбу, занималось хозяйством, экономило и берегло природу. А верить ходили в свою лютеранскую кирху. Всё в одночасье изменилось. В 1939 году началась Зимняя война и всем, кто считал себя финнами по-настоящему, было предложено съехать с родных мест поближе к центру Финляндии, исторической родины. Почти все воспользовались этим предложением и покинули родные земли, оставив свое финское кладбище и исторические финские названия земель. Война 1941–1945 гг. смела все упоминания о жизни угро-финнов, кроме финского кладбища. Несмотря на то что по всей территории шли кровопролитные бои, кладбище осталось нетронутым. После войны местность стали заселять приезжими из российской глубинки. Охотнее всего сюда ехали псковичи, новгородцы-соседи и жители Краснодарского края и других регионов, соблазнившись перспективами карьерного роста. Карьерный рост мог обещать только расположенный почти рядом прекрасный и великий город Ленинград, которому через несколько десятилетий вернули прежнее имя Санкт-Петербург. Заселялись в эти места люди, которые не находили признания своим рабоче-крестьянским талантам в славном городе Ленинграде в силу патологической лени и тяги к алкоголю. Это были неугодные советскому обществу элементы. Девиз был таков: «Кто не работает – тот не ест». А элементы считали по-другому. Хотелось не работать, но есть. И кадровое руководство по послевоенному восстановлению Ленинграда отправляло этот сильно пьющий и ленивый народ за так называемый 101-й километр, чтобы не портили статистику, да и сельское хозяйство надо тоже восстанавливать.
Так через несколько лет после войны в 1964 году образовался небольшой поселок на основе развивающегося мясо-молочного хозяйства, совхоза. Народ был разный. Все человеческие элементы общества – хорошие и плохие – приживались, пускали корни и жили своей жизнью. Жизнь была по тем временам гарантированной. С тобой обращались гуманно: долго и беспробудно употребляешь алкоголь – лечим принудительно. Помещаем в интернат с проживанием и питанием, лечим от алкоголизма. Партийные и профсоюзные органы активно вели воспитательную работу по спасению неправильных членов общества. И небезрезультатно. Многие становились на путь исправления и правильной жизни. Но были и другие примеры. Один средне пьющий тракторист Вася Пупкин мог украсть с зернотока пару мешков зерна и продать частнику для покупки себе более дорогой колбасы и водки и, может быть, заграничных джинсов. И за это его сажали на три года в известные места заключения. А весовщица, которая вела учетную запись с того же зернотока, списывала зерно машинами, и ей ничего не было. Она просто действовала по отработанной финансовой схеме: делилась с агрономом, директором совхоза, и все потихоньку и дружно строили свои небольшие домики и улучшали материальное состояние своих семей.
Но наша история о необычных
