что она так долго живет, ибо ее выкинули из Иркаллы – все семь судей не вытерпели столь мерзкий характер, но знания бабулька давала – как кремень. Захочешь – не забудешь.
Кто ж знал, что однажды я буду молиться на нее, хотя экзамен лично мне пришлось пересдавать аж восемь раз…
Передернув плечами от жуткого воспоминания, телекинезом перетащила в комнату пару листиков с иван-чая, волчьей травы, ягоды и огневицы. Старалась не касаться и сразу же запихнула под подушку.
Дальше пришлось наступать на горло себе и своей совести, ибо мне требовалось красиво выглядеть, потому что только красивая внешность поможет отвлечь внимание вера от того, что ему явно не понравится в последствии. Вещи же, которые были в сумке из больницы, располагали разве что к работам в поле. Повздыхав над нелегкой судьбинушкой, шагнула к шкафу, распахивая его одним решительным движением, чтобы не было возможности передумать.
Одежда, аккуратно висящая на вешалках, в большинстве своем была импортной и очень дорогой. Просто баснословно дорогущей, если сказать совсем уж по правде. Тряпки не могли стоить тех денег, которые за них наверняка отвалил Бравый. Впрочем, это его деньги, а бухгалтером к нему я не нанималась. Хочет выкидывать свои кровные на ветер – вперед, могу даже вентилятор включить в помощь.
И лишь приглядевшись к цвету, я поняла, что волк не просто умен. Он кошмарно, катастрофически гениален, ибо за сутки времени изучить меня столь подробно…
Одежда была преимущественно темных, благородных оттенков. Именно тех, что я предпочитала в гардеробе. Лишь пара вещей были светлыми, но не яркими, без каких-либо раздражающих глаз узоров типа горошка и мелких цветочков.
Заметив пару этикеток, с облегчением поняла, что вещи – новые.
Перебирая вешалки, выделила два платья: облегающее бардовое и темно-синее с юбкой-лилией до колен. Постояв пару минут, взяла цвета ночного неба. Алое же… Оставлю его до ужина.
А потом накрасилась, приклеила на лицо улыбку и пошла брать крепость под именем Владислав Бравый штурмом.
Думал, похитил, запугал, угрожал, и я буду тихой, мирной и послушной?! Гитлер тоже так думал. И где он теперь?
Вот и мы еще повоюем!
Платье создавало ощущение абсолютной раздетости, хотя доходило аж до колен. Каблуки, на которых я горделиво цокала в сторону первого этажа, заставляли ежиться от воспроизводимого звука. У подножия лестницы меня ожидал сам хозяин дома, и, когда его голова повернулась, я было готова признать, что весь этот чертов цирк с переодеваниями того стоил. Взгляд мужчины бегло скользнул по мне, после чего он отвернулся. Не узнал с непривычки.
Я усмехнулась.
А Владислав молниеносно повернулся ко мне, замер, и его глаза намертво приклеились к моему лицу, все достоинства которого в данный момент были умело подчеркнуты макияжем. Затем Бравый опустил глаза ниже, я буквально физически ощущала, как его взгляд поглаживает все изгибы моей
