бы совсем другим. Но люди все равно нервируют любого из закрытого сообщества Тьмы.
А потому было понятно мое желание как можно скорее уйти из больницы. Пронаблюдав за мной весь день, Максим решил, что отпустит ближе к вечеру. Это не обрадовало, но лучше так, чем еще одна ночь здесь. Мое настроение омрачало также и то, что Андрей даже на следующий день не соизволил меня навестить. Я злилась на него с каждым часом безделья все больше, но старалась успокоить себя тем, что скоро окажусь дома, в своей ванной и кровати, а уж завтра устрою ему нешуточную головомойку.
И когда стрелка часов дотронулась до цифры шесть, я уже была готова, собрав немногочисленные вещи и аккуратно сложив постельное белье и больничную одежду стопкой на кровати. Отмеченный Нинисиной врач, глянув на это дело, лишь усмехнулся, подписал мою выписку, и я, поблагодарив за помощь и заботу, выпорхнула из больницы как на крыльях, с наслаждением подставляя лицо лучам заходящего, красного как кровь солнца.
Приступ тошноты накатил неожиданно. Я покачнулась на гранитных ступенях крыльца, начиная глубоко и размеренно вдыхать свежий, не отравленный миллиардами микробов воздух улицы. Желудок немного успокоился, и я заметила протянутые ко мне руки неслышно подошедшего человека. Или я из-за звона в ушах его шаги не расслышала? Подняла глаза, натыкаясь на обеспокоенный взгляд пожилого мужчины – выцветший от прожитых лет, но все еще лукавый и искрящийся. На простом шнурке в вороте обычной темно-синей хлопковой рубашки болталась какая-то монетка.
– Помочь, красавица? Ты зеленая какая-то, – чуть скрипуче сообщил дедушка.
– Спасибо, уже отпустило. Затошнило что-то… – слабо улыбнулась я, снова начиная видеть черные прыгающие точки.
– Тебя куда подбросить, может, надо? – Он указал на машину с характерным набалдашником такси.
Кивнула, и меня, подхватив под локоток, препроводили к белым «Жигули». Там уже спросили адрес и завели мотор. От прохладного вечернего ветра становилось все легче, и спустя несколько минут я уже вовсю смеялась над байками молодого душой таксиста, сидя на соседнем с водителем месте.
Он как раз рассказывал про то, как в молодости по ошибке попал в женскую баню, когда я повернулась к своему окну… и увидела молодые березы. Те самые, что росли на выезде из города.
– Куда Вы меня везете?! – Вопрос вырвался быстрее, чем мозг определил местонахождение хозяйки.
Я повернулась, чтобы вытрясти из дядьки все ответы уже совершенно другими способами, никак не связанными с мирными переговорами, но не произнесла ни звука. Мысли не складывались в слова под давлением увиденного.
Картинка старичка поплыла, одежда, цвет кожи, рост, волосы, комплекция – все менялось, когда он сорвал с себя ту монетку. Нет, амулет подмены внешности. И когда «таксист» посмотрел на меня, я не смогла подавить желание вжаться в спинку сидения.
«Мы подумаем обо всем завтра».
У него была вся ночь и полдня, чтобы обдумать каждую деталь и без того не слишком сложного плана и провернуть его с возмутительной
