часто не знал распоряжений министров, а министры – распоряжений Сената. Создалась невообразимая путаница, и развилась необычайная переписка»{15}. Если в начале XIX века из земского суда одного из уездов Тамбовской губернии исходило 500 бумаг в год, то в 1825 году их уже отправлялось 10–12 тысяч{16}.
Важным для усиления следственной работы была поддержанная в 1808 году императором Александром I инициатива военного губернатора Санкт-Петербурга, генерала от инфантерии князя Дмитрия Ивановича Лобанова-Ростовского (1758–1838), об учреждении при обер-полицмейстере четырех должностей следственных приставов.
Рис. 5. Санкт-Петербургский военный губернатор Д.И. Лобанов-Ростовский
Свое представление он мотивировал тем, что
«частный пристав, постоянно занятый и обремененный множеством разнородных дел, большей частью требующих подвижности, едва ли может на производство следствия уделить столько времени, чтобы выяснить все предметы, подлежащие обследованию с надлежащей подробностью и обстоятельно; оттого почти все следствия бывают недостаточны, доводы неубедительны и заключения гадательны»{17}.
Дело № 3. Следственный пристав Гаврило Яковлев
К сожалению, история не сохранила биографий и описания деяний ни одного из петербургских следственных приставов времен царствований Александра I и Николая I. Но, по всей видимости, среди них не было выдающихся сыщиков, раз на самые важные дела в столицу из первопрестольной вызывался коллежский советник Гаврило Яковлевич Яковлев (1760-е – 1831).
«Закон о неделании пристрастных допросов и истязания существовал и тогда, но Яковлев действовал так, будто закона совсем не было. Одна фамилия Яковлева приводила в трепет людей… Фамилия его сделалась известной старому и малому и притом в таком роде, что самые крикливые дети умолкали, если им говорили, что идёт сыщик Яковлев…»{18}
По происхождению Яковлев был из кантонистов (солдатских детей), службу начинал аудиторским[5] писарем, однако насчет достоверности этих сведений имеются сомнения, потому что современники отмечали, что он с трудом писал и плохо читал, особенно рукописное. В 1812 году при отступлении российских войск из Москвы, по собственным словам Гаврилы Яковлева, он был оставлен в Первопрестольной графом Растопчиным для её поджога.
Всем известно выражение подлинная правда. Но мало кто знает, что сие значит. А это показания, которые «добывали» длинником – длинной палкой. Гаврила Яковлев самолично избивал ею подследственных. Не брезговал он и розгами. «После десяти умелых ударов, сопровождавшихся радостным визгом следственного пристава, подозреваемый уже не в силах был кричать, а лишь стонал и вздрагивал разорванным телом… Нередко случалось, что люди брали на себя чужую вину, лишь бы избавиться от допроса у знаменитого
Там же.
Аудитор – военный юрист.
