style="font-size:15px;"> Юлия на него не смотрела. Она беседовала с женщинами, не обращая внимания на вошедших мужчин.
Но тут в атриуме появились дети: сначала вбежали Постум и Друз, а следом за ними чинно вступили Агриппина и Юлия Младшая… Дай-ка сообразить… Постуму было пять лет, Друзу – семь, а девочкам соответственно шесть и девять… И девочки, жеманные и строившие из себя взрослых, увидев Феникса, вдруг разом растеряли свое жеманство, радостно устремились к поэту, и Юлия Младшая взяла его за руку и заставила сесть в кресло, а Пина прыгнула к нему на колени и обхватила руками за шею. «Учитель пришел! Ура! Ты поиграешь с нами, Учитель?» – наперебой восклицали они.
Феникс беспомощно им улыбался и ласково бормотал: «Поиграю, конечно. Если мама нам разрешит». – «А когда поиграешь?» – «Да хоть сейчас. Если мама позволит». И при этом боялся взглянуть на хозяйку дома, на Юлию Старшую, скользя взглядом по удивленно-настороженным лицам придворных матрон. А когда наконец собрался с духом и взглянул на свою Госпожу, то не поверил глазам… Юлия смотрела на него с такой нежностью, какую он никогда не видел на ее лице и даже представить себе не мог, что эта своенравная и часто надменная женщина может так искренне, так ласково и никого не стесняясь смотреть на кого бы то ни было, а тем более – на него!..Не только Феникс, все заметили этот долгий и радостный взгляд и еще сильнее удивились и напряглись…
Тут Постум схватил за руку Агриппину, попытался стащить ее с Фениксовых колен и капризно заявил: «Он не будет с вами играть! Нужны вы ему! Он будет со мной играть. Правда, Учитель?» А Друз, сын Тиберия и пасынок Юлии, смотрел на Феникса исподлобья, недоверчиво и тяжело, и, дождавшись, когда смолкнут голоса, сурово спросил: «А почему вы называете его Учителем? Я его первый раз вижу. Он нас ничему не учит».
Ответила ему Агриппина, которая, отталкивая Постума, сказала: «Он с нами играл и нас учил еще до того, как ты тут появился».
Юлия Старшая наконец перестала с нежностью разглядывать Феникса и властным голосом объявила: «Публий ни с кем не будет играть. (Она, представь себе, впервые назвала Феникса его личным именем, «Публий»!) Он ко мне пришел для серьезного разговора. Немедленно оставьте его в покое!»
Служанки тотчас овладели детьми и увели их из атрия. А Юлия сделала знак Фениксу и на глазах у публики удалилась с ним в таблинум Тиберия. И там, стоя к нему спиной, сердито спросила:
«Зачем опять пришел?»
«Ты ведь разрешила. Сказала: заскакивайте», – ответил Феникс.
А Юлия:
«И ты заскочил?»
Феникс:
«Юл сказал: давай заедем».
«Ах, это Юл велел тебе заскочить?»
«Он не велел. Он сказал: она не звала, но ждет».
«И ты решил заскочить?»
«Ты можешь ко мне повернуться? Я хочу видеть твое лицо», – вдруг тихо попросил Феникс.
«А я хочу, чтобы ты немедленно… выскочил отсюда, – не оборачиваясь, тихо ответила Юлия. – Но так, чтобы никто тебя не увидел. Даже Юл».
Феникс
