триста, жить да жить. На наш век дел хватит.
Веда доела суп и принялась за мясо.
– Ты ешь давай. Нечего себя корить. Главное, что дошло. Лучше поздно, чем никогда. Это уж я теперь точно знаю. – С удовольствием сказала Веда и откусила большой кусок мяса.
– Ладно. Попробую твою стряпню. – согласилась Яга, и стала есть. – Вкусно, молодец. А я так и не готовлю. Для кого? Леший весь в делах, захаживает редко. Кикиморки сыроеды, фигуру берегут. На свою голову рассказала им о том, чтоб дольше быть молодой, надо не есть все подряд и двигаться больше. Хоть это-то я точно усвоила еще с молодости: когда только про нас сказки всякие сказывать стали. Помнишь, как мы летали везде, чудили, не сидели сиднем. А ели всякую бяку. Это уж потом, лет через двести, поняла я, что надо остепениться и есть полезную еду. Вот до сих пор и ем, что в лесу растет.
– Ясен пень. Теперь надо о старости подумать, не за горами чай. – вздохнула Веда. – Хотя еще есть порох в пороховницах. Давай выкладывай, что у тебя, не томи.
– Да вот порох-то и не дает покоя. – начала свой рассказ Яга. – Хочу мир повидать, пока не старая еще. Надоело в глуши сидеть. В мире много всего нового. Я иногда заглядываю в свой котел, где наговоры, да снадобья всякие варю. В нем много чего увидела. Вот и хочу своими глазами посмотреть.
Люди чего только не натворили, не нам чета.
– Ты, как всегда, ищешь приключений. – вздохнула Веда и добавила. – Но никуда не денешься, уж какая есть. Ты, как твоя ворона белая: седина в голову, а бес в ребро.
Ворона на плече, молчавшая до сих пор, каркнула. Наконец на нее обратили внимание. Хоть бы покормили.
– На, поклюй мяска. А то все на подножном корме. – Сказала Яга вороне. – Одна ты меня понимаешь и никуда не улетишь.
Ворона хотела обидеться, но передумала. Слетела на стол и начала клевать мясо, кося глазом на Веду.
– Да, ладно. Не обижайся. Я любя. – сказала Веда и дала вороне сырого мяса. – От вареного тебе плохо будет.
Ворона с удовольствием принялась за еду.
– Ну, с тобой все понятно. А от меня что нужно? – спросила Веда Ягу.
– Да избушке моей пригляд нужен. Не могу я ее на произвол судьбы бросать. Леший не углядит. Кикиморки, тем более. Да и заскучает она, обленится, бегать перестанет. Может возьмешь ее к себе. У тебя ей хорошо будет. Здесь глушь, тишина, раздолье. Сову, правда, не знаю, уговорю ли переехать. Но они с избой не разлей вода. Думаю, согласится. Обе согласятся. Соскучались они по тебе. Сколько лет не виделись.
– Умеешь ты уговаривать. Не захочешь, сделаешь. – усмехнулась Веда. – Ладно. Уговорила. Что не сделаешь ради старой дружбы. Я ведь скучала по тебе все годы. Чего греха таить. Вот, наконец, и я тебе нужна стала, ты меня о чем-то просишь. Спасибо за доверие. ВОда не противь будет. Будет твою избу к озеру водить, лапы ей мыть. А то поди уж коростой обросли?
– Да, нет. Леший ей чистит чем-то, смазывает, чтоб не дряхлели. Спасибо ему.
– Вот. А говоришь, ничего не делает. Заскучает Леший-то без тебя.
– Я,
