сколько угодно. Такова наша традиция.
– А что вы так, собственно, разволновались? – спокойным голосом сказал Глеб, – у меня нет такого права в чём-то вас упрекать и тем более читать мораль насчёт того, проводить вечеринки в коллективе, или нет. Это сугубо ваше дело. Мне только нужна точная картина происходившего. – Он перевёл взгляд на Катю. – Вы постарайтесь ещё чего-нибудь припомнить, ничего нельзя упустить из виду.
Ничуть не смутившись, девушка с готовностью кивнула и, теребя свои пышные волосы, продолжала рассказ.
– В тот вечер произошло вот что. Наш сторож Григорий Иванович внезапно почувствовал себя плохо, он весь сделался бледным, как полотно, закашлялся и слабым голосом произнёс, что у него схватило желудок и сильно заболела голова. Не знаю, что с ним случилось, но только он вдруг так ослаб, что нам пришлось перенести его на диван. А, может, он отравился… наверное, это так, потому что кто-то принёс маринованные грибы, и именно после них ему стало плохо. Он мне сам так сказал.
– А с тобой, Катюша, опасно бывать на вечеринках, ты, наверное, всем заглядывала в рот. А ты не запомнила случайно, сколько шоколадных конфет поглотил я? – с издевкой спросил девушку « человек на пол-ставки».
– Нет, не запомнила, – сердито ответила Катя и дёрнула плечиками, – зато я прекрасно запомнила другое, как вы всё время усердно подливали водку сторожу, хотя хорошо знали, что ему в ту ночь надо быть на дежурстве. И потом… – Катя помолчала, обводя всех торжествующим взглядом, – банка с грибами принадлежала вам.
– Здравствуйте, я ваша тётя! – насмешливо провозгласил Дробышев, прищурив глаза. – Во-первых, грибы не мои, а, во-вторых, при чём здесь эти злосчастные грибы! Другие их ведь тоже ели и ничего – живые.
– Катюша, Анатолий правильно говорит, – вмешалась Полина Михайловна, дотоле сидевшая в своём углу тихо и неприметно. – Грибы эти я принесла из дому, я их Анатолию передала, когда он поднимался наверх. А мне надо было полы помыть. Но я не знаю, зачем ты, Катя, нас обижаешь? Грибки у нас отборные, мой старик сам их собирает, никакого вреда от них не могло быть, – уборщица обидчиво поджала губы. – Вот вы, Таисия Петровна, небось, тоже отведали этих грибков? – добавила она.
– Конечно, – подтвердила та и с презрением посмотрела на молодую сотрудницу, – между прочим, очень вкусные.
Но задиристая Катя опять пошла в наступление.
– Вот если бы мы, когда Григорию Ивановичу стало плохо, сразу вызвали врача, тогда бы сейчас не гадали, отчего ему стало плохо, но вы, Таисия Петровна, когда я взяла телефонную трубку, буквально вырвали её у меня из рук. – Закончив свою обличительную речь, девушка со вздохом села на своё место и, шмыгая носом, на обрывке газеты принялась рисовать каких-то замысловатых чёртиков.
Глеб сделал одобрительный кивок в её сторону, опять что-то записал в блокнот, затем, обратившись к расстроенной заведующей, предложил:
– Может,
