на Солнце в бинокль не рассмотреть, учить надо лучше астрономию.
– Прекратить разговоры, следователи разберутся.
– Мы ничуть не сомневаемся, – учтиво поклонился отец.
Сразу постаревшая маман встретила их в московской квартире. Отец с порога спросил: «Что с девочкой?»
– Не нашли, не нашли! Водолаз пострадал, нагоняй получили, сверху звонили…
– Знаю. Приготовь ванную и дай нам воды напиться. Да-а… никому не трезвонь, дорогая.
– Конечно-конечно, дорогой… Мотя!
Няня уже стояла с кружками кваса, прислонившись к стене коридора как тень. Была у нее заботливая особенность быть неприметной, за что ее и держали в доме.
8. Папка
Первый разведлет обнял резко постаревшего отца.
– Папка, – кричал он, раскачивая его из стороны в сторону, – папка!
– Наконец-то! Вернулся к жизни, а то сидел в климатроне, как бабёныш, под бабкиной юбкой.
Главный конструктор легко освободился от кольца рук сыновьих, осмотрел его, держа за плечи.
– Молодец, Первый, я тоже очень рад, что мы вместе!
– Докладываю, осмотрелся, в радиусе пятисот километров поселений нет, дорог нет, вода хрустальная и речная в избытке. Кислород зашкаливает. Натуральная пища растет под ногами. Ты, наверно, давно не ел, ягоды тебя сразу на ноги поставят.
– Замурчательно, – скажет Удача…
– Как? Она существует?!
– А почему бы и нет?
– А почему тогда остальных нет никого, Ирум говорит, что еще не родились. А мы-то кто тогда?
– Люди, конечно… Нам надо базу спланировать, а не впадать в рассуждения о том, что непонятно по привычным для нас меркам. Представляешь, меня вынесло почти на орбиту, а кислород-то кончился. Я распался на атомы, а Ирка вновь меня собрала. Многое не я говорю, а передаю ее умозаключения. Ирумы считают мегасекундами, но фактически время не существует, мы все на той же самой планете Земля, только в стороне от властей и цивилизации. Будем строить научную базу, и очень тщательно маскироваться.
– Хочешь сказать, что летучие мишки, кипящая почва и все поглощающая клоака, которые я сам наблюдал, мне приснились? Ничего не было?
– Все было, есть и будет, а мы в этом живем. Иногда видим происходящее, иногда спим. Мы – проекция будущего, мыслеформы телесны, ну, примерно так: ты подумал и уже одет. Ты же этому не удивляешься.
– А что тут нового, так всегда было… почему-то.
– Проще говоря, мы – это мы же, и на той же планете, как в том же доме, где снесло купола и крышу, а мы проскочили на несколько этажей ниже – и находимся в неразрушенной квартире. Так уже случалось, циклоны шли по верхам, а мы своевременно спускались вниз, вспомни… Но здесь человеческие законы – властные структуры, не владеющие перспективой. Они нас не поймут, поэтому нам надо остерегаться.
