он шел в противоположную от трапезной сторону, где стояла молельня – уютная башенка, стены которой были скрыты пышными кустами. Поверх них виднелись витражи полукруглых окон. Омуф взялся за кольцо прочной двери, потянул на себя и тут же ощутил волну теплого воздуха, хлынувшего из внутреннего помещения. Чуть поморщившись, комендант вошел внутрь, дотронувшись до лба и сердца ладонью.
Внутри не было ничего похожего на алтарь или идола – только стояло несколько чаш с водой для омовения и множество позолоченных подсвечников с огарками. Но главным украшением залы являлось другое – окна янтарно-желтого цвета, плавной дугой начинающие подъем по боковым стенам и достигавшие вершины прямо напротив входа. С помощью хитроумных зеркал на стекла в любое время дня был направлен достаточно яркий луч, даже если солнце в этот момент скрывалось за горами. Хотя комендант и не проверял, но говорили, будто бы благодаря этой дуге можно всегда узнать точное положение солнца на небе. Лишь непогода могла на время помешать этой постоянной системе.
Это устройство летэвы установили еще в момент постройки Траглона, и оно до сих пор работало безупречно – было понятно, что им занимались настоящие мастера.
Не встав, вопреки нормам, на колени, Омуф прочитал коротенькую хвалу богу Солнца и вышел, плотно закрыв дверь.
Теперь он возвращался наверх, в башню. И дело не в том, что ему было необходимо проверить службу дозорных, которые, как Нартад, раньше окончили трапезу – просто комендант любил смотреть на открывающиеся с вершины виды, ловя на своем лице порывы ветра.
Коридор, по которому Омуф поднимался, был отлично ему знаком – комендант знал каждую трещинку в старой и прочной кладке, каждую косточку крысы в уголке между колоннами. Ведь он тысячи раз проходил по этим ступеням, и неизвестно, когда это закончится. Ведь комендант служил в крепости уже седьмой год.
Некоторые руководящие должности в армии Корлимара после распада Империи могли занимать не только дворяне, но и выслужившиеся солдаты. Только вот если обычные воины после десяти лет службы получали заветные освободительные бумаги и возвращались домой, то срок службы их командиров назначал Военный Приказ, и он мог быть каким угодно.
От печальных и уже ставших привычными мыслей Омуфа оторвал порыв свежего воздуха, хлестнувшего по лицу упругой плетью. Забравшись на просторную каменную площадку, комендант увидел Нартада, от нечего делать подбрасывающего на ладони небольшой камушек. Мельком взглянув на него, Омуф подошел к зубцам башни и принялся изучать открывающийся перед ним пейзаж, надеясь заметить хоть что-то новое, необычное. Если глядеть направо, в сторону Афларина, то перед глазами вставало лишь тянущееся вдаль ущелье с крутыми горными стенами, и смотреть тут было не на что.
Поэтому Омуф почти сразу повернул голову налево, из-за чего взору открылся выход из ущелья. За ним становились видны раскидистые
