открыть в себе новую сторону, какой прежде не знал. Но об этом лучше скажет тренер. Я же просто хотел отметить твой талант и попросить продолжать в том же духе.
Так стартовала учеба Макса Манукяна – многообещающе, радужно и безоблачно. Единственный неприглядный валун, портящий идиллию бескрайней океанской глади, Кармак Кранц, после стычки в первый день, и тот перестал волочиться за Дианой. Кроме редких встреч в столовой или на улице, парень с прической Cornrows и змееподобным шрамом на шее никак себя не обнаруживал.
С первого дня Макс и Диана садились за соседние парты, совместно делали домашнее задание и часто проводили время в прогулках по территории школы. Владения Стенсфилда были поистине внушительными: стройные эвкалипты с размашистой кроной, зеркально чистое озеро, подернутое чапаралем, раздолье для прогулок, привлекающая близость океана, а вокруг зеленеют и шепчут окутавшие школу сочно-зеленые рощи кустов со стреловидными листьями. Прогуливаясь по вечерам, друзья наслаждались великолепием природы, дивились множеству посаженных по всей территории земляничников и кустарников литокарпуса, запоминали их названия и учились различать одни деревья от других. С каждой прогулкой крепло влечение Макса к Диане. Эта девочка поражала его день ото дня. Исполненная задора и детской пылкости, она будто никогда не уставала. Будь то после долгой прогулки, занятий или фигурного катания, Диана неизменно была полна сил, весела и разговорчива. Вместе с тем, когда они с Максом разговаривали, она смотрела на него взглядом, от которого он невольно думал: «Я просто не могу что-то скрыть». Ее большие темно-карие глаза смотрели столь честно и доверчиво, что каждый раз под таким взглядом его охватывал необъяснимый страх. Казалось, что стоит лишь осечься, как Диана тут же испугается и навсегда убежит от него, улетит, как летучка одуванчика, подхваченная порывом ветра. Макс боялся стать этим ветром. Он и сам не заметил, как привязался к ней настолько, что уже не представлял себя без нее. Каждый раз, прощаясь с Дианой у двери ее спальни, ему грезилось какое-то смутное чудо, находившееся где-то поблизости, размытое и пока непонятное, и будто бы верно приближающееся. Диана всегда была мила с ним, несмотря на умение дать резкий колкий ответ; она относилась к Максу с некой бережливостью, даже скрытностью. Тем не менее, она охотно принимала все его приглашения прогуляться или посидеть в студенческом кафе, а домашнюю работу неизменно делали вместе.
Однажды ранним вечером, в выходной день позднего сентября, когда солнце начало разрывать серебристые облака, вонзая в них золотистые лучи, Макс и Диана вышли из библиотеки, утомленные домашней работой. Они последними среди друзей завершили ее и собирались остудить вскипевшие мозги. Днем приезжали родители обоих, в третий раз за месяц, и остались весьма довольны положением детей. У них была долгая беседа, затронувшая учебу, быт, спортивные секции, друзей и досуг. Щемящая тоска, присутствующая всегда при прощании, и в этот раз глодала Макса.
– Ужин
