лавочки, мы присели на неё.
– Спасибо, – хриплым голосом, и почему-то по-русски, произнёс он, пытаясь зажать рану на голове своим галстуком.
– Не за что, – ответил я ему, тоже по-русски и почему-то, дрожащим голосом.
Он взглянул мне в лицо.
– Витёк, – мажор протянул мне свою заляпанную руку.
– Родион, – я пожал её.
– Русский, значит? – уточнил он.
Я кивнул.
Витёк снял галстук и перевязал им свою голову. Затем встал, слегка пошатываясь.
– Надо позвонить папе, – произнёс он, после чего достал телефон, качнулся ещё раз, и снова сел на лавку.
Прошла пара секунд, прежде чем ему ответили.
– Алё, пап, забери меня… Да, там же, на углу… Да, скоро буду… Всё, давай, жду…
Он убрал телефон обратно в карман пиджака. Затем достал из другого кармана кошелёк, вытащил оттуда банкноту в пятьдесят фунтов стерлингов и протянул мне.
– Держи, – сказал он. – Ни в чём себе не отказывай. Спасибо ещё раз, что вытащил меня.
– Да не за что, – произнёс я снова, на этот раз даже как-то смущённо.
– Я твой должник, – не унимался Витёк. – Нужна будет помощь, звони.
Он вытащил из кармана визитку и протянул мне, затем встал со скамейки, и побрёл, вдоль по улице, слегка пошатываясь.
Я проводил его взглядом до того момента, пока он не скрылся за поворотом. И только тогда я бросил взгляд на его визитку. На ней был написан его номер телефона, и имя – Шахматов Виктор Аркадьевич. До меня сразу дошло, что его отец – один из богатейших русских бизнесменов, проживающих сейчас в Лондоне – Аркадий Борисович Шахматов. Мне даже стало немножко не по себе от того, кому я спас жизнь.
Ещё немного посидев на этой самой лавочке, я решил вернуться к себе домой, ну или точнее, в то место, где я тогда жил. Так как я посчитал, что возвращаться обратно в паб уже не имеет никакого смысла.
Наутро меня разбудил телефонный звонок. Это звонил владелец паба. Он сообщил мне новость о том, что увольняет меня, без объяснения причин. Но причина мне и так была понятна. После вчерашнего происшествия паб понёс колоссальные убытки, а того человека, который и был во всём виновен, от полиции спас именно я. Конечно же, это не понравилось хозяину паба.
Но это было ещё не всё. Плохие новости на этом не закончились. Как, в своё время, хозяин ночлежки, в которой я жил, порекомендовал меня на работу в паб, владельца которого он хорошо знал, так и теперь, хозяин паба рассказал о произошедшем владельцу ночлежки, убедительно настояв на том, чтобы меня выселили. Так и случилось.
Я оказался на улице, с пятидесятифунтовой купюрой в кармане.
До вечера я проболтался по городу, в поисках нового места пристанища, но так ничего и не нашёл. Везде мне отвечали, что мест нет. Я был разбит, подавлен,
