гонения на Василия. Посмотрела, как уводили ее невенчаного мужа, руки за спину, прикладами тычут в лицо, и тут же на всякий случай выкинула конверт, изорвав в клочки. Сейчас жалеет, ведь историческая вещь, реликвия, как ни говори! Но тогда ею руководил только жуткий, всепоглощающий страх за дочку, за Васиных детей, за себя самое. Что их ждет? Ощущение было такое, точно она стоит на дне ущелья, а сверху, затмевая белый свет, валится им на голову каменная глыба.
Присылаемая с нарочным зарплата Генералиссимуса, конечно, снимала материальные проблемы в семье Сталина-младшего. Но никто не мог спасти Василия от него самого.
Генерал вручил своих детей Капитолине и с азартом нырнул в свою, неведомую ей, бурлящую жизнь. Его постоянно окружали какие-то люди – футболисты, массажисты, журналисты, артисты, тренеры и непонятные темные личности, которые подбивали на гульбу и аферы. Светлана писала:
«…им вертели, как марионеткой, всю жизнь тянули наверх, не считаясь с его способностями и возможностями; ему давали ордена, погоны, автомобили, лошадей, его портили и развращали, извлекая из этого свою корысть».
Василий часто повторял:
– Я живу, пока жив отец.
И спешил схватить у жизни все, наживая новых и новых врагов. Редкие свидания с отцом сын использовал для того, чтобы свести с ними счеты. Недруги, а он умел их наживать мастерски, должны были чувствовать: Василий Сталин еще в силе!
Считалось, что большая группа летчиков именно с его подачи была арестована по обвинению в сознательном вредительстве, которое будто бы привело к отставанию нашей авиации от английской и американской…
Василий видел – отец дряхлеет, надо спешить.
Но все закончилось для Василия еще при жизни вождя. Военный Парад 1 мая 1952 года поставил точку в шальной карьере молодого командующего ВВС Московского округа.
В тот день пролет авиации над Красной площадью запретили на самом верху из-за ненастной погоды. Василий, пьяный уже с утра, мог этого не знать и отдал приказ эскадрилье пройти на бреющем полете над праздничной Красной площадью. Самолеты пронеслись так низко над Мавзолеем, что Сталин испугался. Первая мысль была: покушение!
Разгневанный генералиссимус велел выяснить, кто осмелился поднять самолеты в воздух. Доложили: команду дал Василий Сталин.
– Дурак, неуч! – бушевал Иосиф Сталин при всех.
Расплата последовала немедленно – генералиссимус лично подписал приказ об освобождении сына от должности.
Чтобы хоть как-то занять неуправляемого отставника, Василия зачислили слушателем Военной академии имени Ворошилова. Он ни разу в ее стенах не появился. Неделями сидел на своей даче в Усово, погруженный в депрессию. Иногда наезжал в Москву, и тогда столица имела возможность обсудить пикантные подробности очередного дебоша. Его шофер жаловался: для хозяина не существует дорожных правил, особенно,
