остается самой подходящей для XXI века политической идеей».
Последний (до сего времени) из фильмов про Шрека повествует как раз о том, как некогда устрашающему монстру-огру, раздобревшему от мирной, благополучной, но монотонной жизни в семье, захотелось альтернатив. Вспомнилось лихое и развеселое время, когда все от него шарахались, а он делал что хотел и не забивал себе голову условностями. Подвернувшийся злой маг-неудачник отправляет его в параллельное измерение, где Шрек припадает к истокам. Но, насладившись сперва свободой, он обнаруживает, что оказался в мире тиранического беспредела, где в чести только хитрость, обман и грубая сила. Герой понимает, что потерял, и ценой невероятного напряжения чудом вырывается обратно в ставшую вдруг такой родной «скуку».
В сказках, особенно голливудских, чаще всего счастливый финал. В истории бывает по-разному.
Предисловие
Имитация и ресентимент[1]
Мы все рождаемся оригиналами, почему же многие умирают копиями?
Еще вчера будущее казалось светлее. Мы уже привыкли верить, что 1989 г. отделил «прошлое от будущего почти так же отчетливо, как Берлинская стена – Восток от Запада»[2]. Нам было «трудно представить себе мир, который радикально лучше нашего собственного, или будущее, не являющееся по сути демократическим и капиталистическим»[3]. Но сегодня мы мыслим по-другому. Большинству из нас сейчас трудно представить себе будущее, которое остается стабильно демократическим и либеральным – даже на Западе.
После окончания холодной войны надежды на глобальное распространение либеральной капиталистической демократии были огромны[4]. Казалось, на геополитической сцене вот-вот разыграется спектакль наподобие «Пигмалиона» Бернарда Шоу – оптимистической нравоучительной пьесы о том, как профессор фонетики за короткий срок научил бедную цветочницу говорить как королева и непринужденно вести себя в приличном обществе.
Преждевременно отпраздновав интеграцию Востока в Запад, увлеченные зрители в конце концов осознали, что разыгрывающийся перед ними спектакль идет не по сценарию[5]. Вместо «Пигмалиона» мир увидел инсценировку «Франкенштейна» Мэри Шелли – тоже поучительного, но мрачного романа об ученом, решившем поиграть в Бога и создавшем гуманоидное существо из кусков мертвых тел. Ущербный монстр чувствовал себя обреченным на одиночество, неприятие и отторжение. Завидуя недостижимому счастью своего создателя, чудовище в ярости обрушилось на его друзей и семью и уничтожило весь его мир. Результатом неудачного эксперимента по искусственному воспроизводству человека стали лишь муки совести и разочарование.
Эта книга
Ресентимент (фр. ressentiment) – термин, введенный в философский обиход Ф. Ницше и означающий чувство враждебности к тому, что субъект считает причиной своих неудач («врагу»), бессильную зависть. –
Robert Cooper, ‘The Meaning of 1989’,
Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. – М.: АСТ, 2015, с. 90–91.
Larry Diamond and Marc F. Plattner (eds.),
Larry Diamond and Marc F. Plattner (eds.),
