обливал студеной водой. Больше полуведра пришлось вычерпать. Наконец он выпрямился, вытерся жестким полотенцем. Лицо его раскраснелось, от него пошел пар.
– Теперь полный порядок. Становись, твой черед.
Я снял курточку, так же, как и он, засучил рукава рубашки и подставил руки под кружку. Острая вода обожгла кожу. Но я старался умываться так же, как Пётр Иваныч, и так же громко фыркал.
Когда мы вернулись в дом, дядя Вася уже накрывал на стол. Он поставил на стол чугун с картошкой, из которого поднимался вкусный пар, две тарелки, полные селедки. Разведчики умылись и усаживались вокруг стола. Я сосчитал: всего их без меня и дяди Васи было тринадцать. Пётр Иваныч сел последним посредине. Ему там место оставили.
Здесь всё было не так, как у Третьяка. У того сначала молились, а потом садились за стол. И за столом было тихо. Я все время боялся что-нибудь не так сделать и никогда не наедался. А разведчики весело переговаривались:
– К такой картошке да грамм триста!.. А то сухая ложка рот дерет, – сказал один.
– Вот маманя моя на картошку мастерица. На стол поставит с дымком, с парком, не хочешь, а съешь, – рассказывал другой.
Разведчики звали его Яшкой, он был самый молодой, говорил и смеялся громче всех, сильно напирал на букву «о». У Яшки лицо круглое, как мяч. Если бы я и захотел, никогда бы не смог так щеки надуть. И губы у него были толстые, смешные.
Я стоял у двери и не решался подойти к столу. Может, мне еще нельзя садиться? Пётр Иваныч удивленно оглянулся на меня:
– Ты чего стоишь? Садись быстрее, а то не достанется. Харч – главное дело в солдатской жизни. Здесь не теряйся.
Он хлопнул ладонью по лавке рядом с собой. Разведчики подвинулись, и я торопливо сел.
– Приступай смелее. И голову не втягивай. Ну-ка, выпрямись!
Я не нарочно втягивал. Привык так у Третьяка.
Разведчики натыка́ли картошку на финки и счищали кожуру. Дядя Вася сел рядом со мной, достал ножом картошку, очистил:
– Держи. Бери хлеб, селедку.
Картошка была рассыпчатая, с вкусным запахом. Я старался есть медленно, как в гостях, брать поменьше, чтобы не обгонять разведчиков, но ничего не мог с собой поделать, ел много и быстро, откусывал хлеб большими кусками и виновато поглядывал на Петра Иваныча. Он улыбался мне спокойной улыбкой. Дядя Вася разлил по кружкам крепкий чай. Пётр Иваныч пил, довольно причмокивая.
– Спасибо, Егорыч, – поблагодарил он дядю Васю.
Пётр Иваныч встал и посмотрел на разведчиков. Те замолчали.
– Почистить оружие, привести в порядок мешки, уложить всё! – проговорил он строго и вышел из-за стола.
Я поднялся за ним вместе с разведчиками. Я так наелся, что меня даже покачивало с непривычки.
Автомат – хорошая штука
В это время к дому подъехала машина. Открылись двери, простучали тяжелые шаги, и два бойца внесли обитый железом ящик с большими буквами и цифрами на крышке.
