экономии – это не только не достоинство, напротив, это недостаток в национально-экономическом труде, так как к красоте стиля нередко прибегают для того, чтобы прикрыть недостаток или слабость логики и выдать софистические доказательства за основательные и глубокомысленные. Ясность, общедоступность – вот главная потребность в изложении этой науки. Глубокомысленные, по-видимому, силлогизмы, напыщенные фразы и изысканные выражения необходимы только тем, у которых не хватает проницательности, чтобы понимать сущность вещей, тем, которые плохо понимают самих себя и потому не имеют средств сделать себя понятными для других.
Не следовал я также моде, требующей массы цитат. Я прочел сочинений в сто раз больше, нежели у меня их указано. Но, кажется, я заметил, что большинство читателей, которые из науки не делают профессии, и может быть из них самые умные и любознательные, испытывают страх и робость, когда им приводят целые легионы литературных свидетелей и авторитетов. Поэтому я не желал бесполезно занимать место, в котором я так нуждался. Я вовсе, однако, не хочу утверждать, что обильные цитаты в руководствах, трудах исторических и т. д. не составляют их большого достоинства, я хочу только дать понять, что я не имел намерения писать руководство.
Нужно думать, что я оказываю немаловажную услугу немецкой бюрократии, представляя ей соответствующую ее практике теорию и разъясняя ошибки тех, которые никогда не относились к ней с особенным уважением. Конечно, разногласие, господствующее между теорией и практикой, никогда не было особенно благосклонно к авторитету канцелярий. Неопытнейший студент, космополитические тетрадки которого едва успели высохнуть, считал непременной обязанностью изобразить на своем лице презрительную улыбку всякий раз, когда богатый опытом советник или дельный и мыслящий делец говорил о покровительственных таможенных пошлинах.
Не менее, думается, имеем мы право на одобрение и со стороны немецкого как богатого, так и бедного дворянства, которому мы показали, что оно, благодаря своим собственным собратам в Англии – ториям – частью обеднело, обанкротилось и разорилось, и что мы – промышленники и их органы – нашими усилиями в течение истекшего десятилетия поправили его положение; мы ему доказали, что на его долю поступает значительнейшая и лучшая часть меду, который мы носим в улей, потому что мы прилежно работаем для увеличения его арендной платы и ценности его поместий; что мы ему отдаем дочерей богатейших наших промышленников и таким образом богато вознаграждаем иссякшие после упразднения аббатств, епископов и архиепископов в немецком государстве источники его благосостояния и средства для воспитания его младших сыновей и остающихся без наследства дочерей – его родословное дерево мы деятельно взращиваем. Немецкому дворянству достаточно бросить один только взгляд на знать английскую, чтобы понять, сколько пользы могут и должны ему приносить богатство
