возьмутся. На все вопросы они отвечают: «А зачем?», «Оно мне надо?» или «Мне за это не платят». А другие, хоть и с ленцой выполняют свои скучные, каждый день одинаковые обязанности, но всячески приветствуют задания, выходящие за рамки обыденности.
Галина Викторовна была, увы, из первой категории.
– Ты что, деточка? – вздрогнула она всем телом. – Если бы не слухи о призраке, я бы, может, и решила, что это вор какой забрался. Или сотрудник припозднился – у них это бывает. Только вот я всех отмечаю. Поздних, имею в виду. Мне же знать надо, когда закрывать здание. Но в два часа ночи, поверь, никто на работе не задерживается, даже самые рьяные.
– А как же кафе в подвале? Оно разве не круглосуточное?
– Нет. Свадьбы гуляют, в основном, по субботам. Если в другие дни, то не допоздна. Да и по субботам не позже часа ночи уходят.
– Ясно. Значит, вы решили, что это призрак.
В моем тоне напуганная вахтерша отчего-то прочитала нотки иронии (они, возможно, и присутствовали, но в таком малом количестве, что заметить их было невозможно; видимо, женщина просто мнительна) и немного обиделась.
– Доченька, я понимаю, что вы, люди науки, во все сверхъестественное не верите – не положено вам, у вас склад ума другой, но мы, люди простые, верим своим ушам, глазам и тому, о чем деревенские еще в пору молодости у костра рассказывали. Я, знаешь ли, таких историй наслышалась, что… ох! – махнула она рукой. – Жаль, что не писательница.
– Я еще не сказала, что не верю, – строго ответила я. – Тем более что вы пока мне ничего толком и не поведали.
– Ах да… – Она опомнилась, но, вместо того чтобы продолжить, потянулась к своей кружке. Запить страх? Или оттянуть начало повествования? – Так вот, раньше если и были шаги, – отпив, продолжила она, – то только на верхних этажах, туда-сюда походят да успокоятся. А минувшей ночью… – Сударышеву всю передернуло, словно она была затвором пистолета. Или гармошкой, которую разжали и сжали для получения первых аккордов задорной мелодии. – Я услышала, как оно начало спускаться. Впервые.
– В смысле, по лестнице? – уточнила я. – По какой?
– Она здесь одна, – кивнула женщина в нужную сторону. Напротив окон на другом конце холла был широкий проход в коридор. А там, видимо, и лестница. – Я напряглась вся. Думаю, чудится мне или правда кто-то ходит? Но ведь уже третьи сутки дворец закрыт, значит, не сотрудники. Кафе теперь тоже не работает, да у них и вход отдельный, как я уже сказала, с нашей лестницей никак не соприкасается. Куда звонить? В психушку, чтобы меня забрали, или в милицию? Крикнула: «Кто здесь?» Никто не ответил. Я вооружилась ножницами и выглянула в коридор. Шаги замерли на лестнице, а сюда никто не выходит. Думаю, что делать? Вернулась на пост. Взяла трубку, приготовилась звонить. Замерла, стою. Жду. Ничего не происходит. Ну, я трубку-то и положила. Решила – показалось мне.
– А дальше что?
– Дальше я села, кроссворд взяла и ручку. И в этот момент оно опять пошло! Причем
