полагал, что не стоит разменивать такие шикарные старинные дверные полотна на современные тонкие двери. Наконец мы подошли к моей комнате. Тяжелая дверь на мое удивление с легкостью поддалась мне. Она словно распахнулась перед нами.
– Смотри-ка, Женька. Твоя комната встречает тебя, – хохотнул отец и поставил мои чемоданы на пол, – у тебя самая лучшая комната. Здесь есть даже отдельный туалет. Мы поставили там еще раковину. Так что сможешь наводить марафет.
Папа отдернул штору и открыл окно.
– Смотри, какой вид, лес…река, – отец со свистом вдохнул воздух, который ворвался в окно, шевеля тюль. Рыжие папины усы растопорщились от удовольствия. Его мечта о своем доме сбылась. Папа был счастлив. Он постоял у окна, с грохотом захлопнул створку и обнял меня.
– Устраивайся. Теперь это все твое, – отец театрально развел руки. Я рассмеялась. Очень уж комично выглядел в тот момент мой рыжеволосый коренастый папа. Он снова меня обнял, звучно чмокнул в щеку и вышел, аккуратно притворив дверь.
В комнате еще было достаточно светло, но на улице уже властвовали майские сумерки. Я включила настольную лампу. В комнате было уютно. Большая кровать была усыпана подушками. Любовь к ним в маме неистребима. Поместился и стол, где можно сидеть с ноутбуком и делать уроки, и небольшой комод. А еще у окна стоял старинный шифоньер.
Он как-то странно смотрелся на фоне современной мебели. Огромный, трехстворчатый шкаф темно-коричневого цвета. Он стоял возле окна, но не вплотную, а на расстоянии где-то пятидесяти сантиметров. Между ним и окном на стене висела крошечная картина. Я подошла к шкафу, чтобы рассмотреть детально, но увидела самый обычный отрывной календарь. На листке значилось третье мая. Как интересно. Ведь сегодня именно третье мая. Люблю весну, а особенно май. Конец учебного года, майские жуки летают (да-да, я большой любитель их половить, хотя мама говорит, что я уже слишком взрослая бегать с метелкой по улице в погоне за этими насекомыми), березовый сок, первые одуванчики. Все – таки папа большой оригинал. Повесил отрывной календарь в такое неудобное место.
Остаток вечера я посвятила разбору вещей. Многие вещи удалось сложить в комод. Но я была бы не девочка, если бы все мои наряды благополучно вошли только туда. Вот тогда мой взор обратился к гиганту шифоньеру. Что это шкаф остался от нашей Нюшенки, не оставалось сомнений. Вряд ли мама купила бы такую громоздкую мебель сама. Я уже подошла к нему с охапкой платьев, как откуда-то раздалось мяуканье. Мой кот пришел после переезда в себя и требовал войти в мою комнату. Я бросила вещи на кровать и открыла дверь. Кот неслышными шагами вошел в спальню и громко урча, начал крутиться вокруг меня. Я потрепала его за ухом, прижала к себе и посадила на кровать.
– Посиди здесь, сейчас я закончу, и ляжем спать, – сказала я Коту, и, подхватив плечики с платьями, подошла к шкафу. Я распахнула старинные створки шифоньера, и начала развешивать наряды, когда почувствовала, как Кот пушистой шерстью трется о мои ноги. Мне стало щекотно, и я расхохоталась.
– Кот,
