сорвалась.
– Да подожди ты, мы же ничего еще не знаем!
– А чего тут знать? Крыса у нас завелась, Катя, крыса! – Анька, еле сохраняя самообладание, налила нам в бокалы вина.
Затем она залпом выпила пьянящий напиток и сказала:
– Я в гримерку, хочу побыть одна, мне надо подумать, – схватив свою пачку с сигаретами, она удалилась.
Я сидела так часа два и раскладывала пасьянс снова и снова, погруженная в свои мысли, смотря куда-то сквозь карты. И тут ход моих мыслей прервал голос Габриеля:
– Два Туза.
Я вздрогнула.
– Что?
– Два туза, ты пропустила, – проговорил он, проведя пальцами по моей шее.
От этого прикосновения у меня по телу пробежали мурашки. Я подняла взгляд от стола и увидела его и Алекса, который с недоумением смотрел за жестом своего друга. Я покраснела и отвела взгляд. Алекс едва уловимо грустно кивнул. Я знала, что он все понял. Но сохраняя самообладание, тепло поприветствовал меня, поцеловав мою руку. Габриель же с победоносной улыбкой смотрел на нас обоих. Мне в эту минуту захотелось чем-нибудь запустить в эту самодовольную физиономию. Издав нервный вздох, я отхлебнула вино из бокала.
– Почему вы так поздно? – придя в себя и лучезарно улыбнувшись спросила я.
– Вчера было нападение на конвой с продовольствием, – затягиваясь сигарой Габриель внимательно смотрел на меня.
– И что, большие потери? – я столь же внимательно смотрела ему в глаза, откинувшись на спинку стула.
– У нас нет.
– Кого-то взяли? – на свой страх и риск продолжала выпытывать я.
– Взяли, – проговорил Габриель, выпуская изо рта густой клубок дыма.
Он все понимал, этот сидящий напротив меня жестокий мужчина. Он прекрасно знал, что я сейчас чувствую, и дразнил меня. Но я не унималась.
– Это партизаны? – я сверлила его взглядом.
– Партизаны, – он отвечал мне таким тоном, как будто бы подбрасывал полено за поленом в костер.
– И кто-то раскололся? – я почти шипела на него, задавая вопрос.
– Пока нет, но скажет, обязательно.
«Садист чертов» – пронеслось у меня в голове. Я с такой ненавистью на него смотрела и, чтоб хоть как-то сбить довольную усмешку с лица этого кровожадного упыря, я сняла туфлю и провела ногой под столом по внутренней поверхности его бедра. Самодовольная ухмылка сползла с лица немца в два счета. А я в это время обратилась к Алексу:
– Господин офицер, а вы тоже принимаете участие в кровожадных допросах над партизанами?
– Нет, это удел Габриеля, – ответил он, и все так же, казалось, с непреодолимым непониманием смотрел на меня.
– Отчего так?
– Он более успешен в той области, когда дело касается воздействия на человеческую психику.
– О да, я это заметила, – надев туфлю обратно на ногу я одарила Габриеля надменным взглядом.
В
