рвать колготки, оставлять затяжки на диванах. Среди них бывают и особенно гордые, плюющие на чужое мнение: они не выдумывают себе красивого окраса, они черны, словно уголь, и редко к кому ластятся.
Ночью, когда тьма стирает меж ними различия, кошки собираются у помоек, чтобы обсудить день прошлый и дела дня грядущего, чтобы выбрать того, кто пойдёт на разведку, и оговорить план действий, чтобы выслушать вернувшихся из ада и оседлавших козлов. Кошки встречают своих обидчиков под теми окнами, где нет в эту ночь пьяниц, и с отчаянным воплем «Не смей больше мной притворяться!» бросаются в бой. Фамильяры, чаще настоящих кошек осмеливающиеся носить чёрный окрас, возвращаются к своим хозяевам с донесениями и сплетнями. Те из них, кто ничего не сумел узнать, приносят откупных крыс, воробьёв, а самые удачливые ловят двухвостых ящериц. Других и вовсе ведьмы вытряхивают из котлов, где фамильяр сладко спал, и отправляют на разведку.
Второе Знамение как раз из тех, кого вытряхнули в эту ночь из котла. Он немного благодарен Розе за то, что она успела сделать это до того, как налила на кота бычьей желчи и поставила котёл на огонь. Но лапу он всё-таки ушиб и демонстративно хромал до самой двери туалета, которую ведьма честно держала открытой.
Ночной воздух полон сырости, на мокром асфальте отражаются горящие фонари. Второе Знамение идёт неспешно, высоко задрав плешивый хвост: поручение пустяковое, не требующее спешки, да и вообще выполнения. Зачем, позвольте, следить за королевой? Она не сбежит, как не сбежала до сих пор, и даже не станет прятаться. Она не пойдёт в церковь просить защиты, потому что не видит во всех них угрозы. Да в конце концов Дьявол их об этом не просил! Он присматривает за королевой лично и сам хочет изловить её. Ах, как было бы славно прислуживать самому Сатане, который не отдаёт таких бестолковых распоряжений! Но котам не пристало служить кому бы то ни было, а фамильяр Дьяволу и вовсе ни к чему… Не стоит ли перекинуться в козла?
Думая об этом, Второе Знамение пересекает площадь. Ну конечно, он не оставит Розу: она позаботится о нём, а он – о ней. И если только ведьме будет легче от того, что кот присматривает за королевой, то он, разумеется, пойдёт и присмотрит.
По дороге, обдавая брызгами тротуар, проносится одинокая тойота. На Второе Знамение грязная дождевая вода тоже попадает, и он недовольно шипит вслед уезжающему автомобилю. Кое-где ещё горят вывески магазинов, но витрины черны: лишь изредка в них можно увидеть отблеск хрустальной люстры или глянцевого манекена. Но Второе Знамение не крутит головой, осматривая окрестности: время перевалило за полночь, королева скоро может пожелать уйти домой, и тогда фамильяру ничего о ней не разузнать. Впрочем, ведь если она уйдёт, это уже будет кое-что: по крайней мере он будет знать, что она в порядке.
Из каменной урны наперерез ему бросается тощий облезлый кот. Второе Знамение без труда определяет, что при свете этот голодранец серый и полосатый.
– У тебя что-нибудь есть? – беззастенчиво спрашивает серый. В глазах его однако заметна тревога.
