кажется роскошью – это исключительно социальный навык в техническом веке. Еще Чарльз Дарвин ломал над ней голову. Согласно его теории естественного отбора, организмы в первую очередь заботятся о себе. С этим утверждением не согласуется помощь окружающим, особенно когда ее оказывают с риском для собственной безопасности. В «Происхождении человека» Дарвин писал: «Тот, кто скорее принес бы в жертву собственную жизнь… чем предал товарищей, не оставлял потомства, которое унаследовало бы его благородство»[6].
Что интересно, доброта – один из основных навыков выживания в животном мире. Новорожденные являют собой маленькие комочки потребностей, полностью беспомощные первые несколько дней (гуси), недель (кенгуру) или лет (мы). Родители пойдут на все, чтобы они выжили, иначе некому будет наследовать гены эгоистичности, заботы о себе. Это свойственно всем видам: помогая родственникам выживать, животное проявляет заботу о своих генах. Не связанным родственными узами животным тоже выгодно быть добрее друг к другу, особенно если таким образом они создают союзы. Действуя заодно, проще добывать пропитание, защищаться и активно развиваться недоступными одиночкам способами.
В подобных случаях доброта – умный ход, но это все же не объясняет, почему отдельно взятое животное решает помочь другому в данный момент. Мать-бельчиха не знает, что детеныши унаследуют ее гены, зачем тогда их выкармливать? Мартышка-верветка не может подсчитать шансы на то, что сосед отплатит добром за добро, чего ради ей напрягаться? На эти вопросы природа отвечает, что дело в эмпатии[7]. Если одно существо разделяет эмоции другого, то видеть боль для него означает чувствовать боль, а помогать – то же, что получать помощь.
Эмпатическое переживание является основой проявления доброты, и эта связь значительно старше нашего вида. Крыса замирает (это признак беспокойства), когда ее соплеменник в той же клетке получает удар током. Благодаря такой реакции они помогают друг другу, даже делятся с пострадавшими кусочками шоколада для облегчения дистресса. Мыши, слоны, обезьяны и вороны – все демонстрируют доброту наряду с эмпатией[8].
В человеке эмпатия совершила огромный эволюционный скачок. Это хорошо, потому что у нас нет физических преимуществ. На заре развития человечества мы сбивались в группы по несколько семей. У нас не было ни острых зубов, ни крыльев, ни силы наших двоюродных сородичей – приматов. Зато конкурентов было предостаточно: всего тридцать тысяч лет назад вместе с нами планету населяли по крайней мере пять других видов человека с крупным мозгом[9]. Но за тысячу лет у нас, сапиенсов, появились благоприятные для установления отношений качества: снизился уровень тестостерона, смягчились черты лица и в целом мы стали менее агрессивными[10]. У нас развились крупные по сравнению с другими приматами белки глаз, благодаря чему мы быстрее определяем направление взгляда сородичей, а также сложные лицевые мышцы, позволяющие выражать более широкую гамму эмоций.
А мозг
Charles Darwin, The Descent of Man, and Selection in Relation to Sex (London: John Murray, 1871).
Подробнее об эволюционной роли эмпатии в проявлениях доброты среди животных: Frans de Waal, “Putting the Altruism Back into Altruism: The Evolution of Empathy,” Annual Review of Psychology 59 (2008): 279–300; Stephanie Preston, “The Origins of Altruism in Offspring Care,” Psychological Bulletin 139, no. 6 (2013): 1305–41; and Jean Decety et al., “Empathy as a Driver of Prosocial Behavior: Highly Conserved Neurobehavioral Mechanisms Across Species,” Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences 371, no. 1686 (2016): 52–68.
de Waal, “Putting the Altruism Back into Altruism”; Decety, “Empathy as a Driver of Prosocial Behavior”; and Jeffrey S. Mogil, “The Surprising Empathic Abilities of Rodents,” Trends in Cognitive Sciences 16, no. 3 (2012): 143–44.
Yuval Noah Harаri, Sapiens: A Brief History of Humankind (New York: HarperCollins, 2017).
Brian Hare, “Survival of the Friendliest: Homo sapiens Evolved Via Selection for Prosociality,” Annual Review of Psychology 68 (2017): 155–86; Robert L. Cieri et al., “Craniofacial Feminization, Social Tolerance, and the Origins of Behavioral Modernity,” Current Anthropology 55, no. 4 (2014): 419–43; and Michael Tomasello, A Natural History of Human Morality (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2016). Роберт Сиери и соавторы описывают «современное поведение», в том числе использование орудий труда и дальнобойного оружия, появление художественного самовыражения и долгосрочных отношений. Современное поведение возникло всего около пятидесяти тысяч лет назад, уже после того, как мозг развился до почти нынешнего размера и структуры.
Почему? Вероятно, потому, что увеличившаяся плотность населения требовала стратегий кооперации для совместной охоты и обороны, что снизило агрессию.
