арод, что под гнётом жил у самых ног! – созывал всех людей здешний глашатай, разъезжавший на звенящих санях с запряжённой в них заросшей бурой лошадью.
На улицах города разносились звонкие песни и радостные возгласы детей, бегущих на площадь, чтобы увидеть «Ночь огней». Прибыло большое количество гостей из разных королевств, для того чтобы отпраздновать столь знаменательный день.
Глашатай, проезжая возле главных ворот, не уследил за скоростью лошади, из-за чего она, круто завернув, счесала санями небольшой слой снега, засыпав тем самым двух рядом стоящих людей.
– Прости, приятель!
– Поаккуратней надо быть! Здесь тебе не манеж! – прокричал ему вслед недовольный черноволосый мужчина с двумя золотыми серьгами на правом ухе, разодетый в довольно лёгкий и изящный доспех сложной конструкции. Он резким движением левой руки закрыл от снега себя и рядом стоящего старика закреплённым на плече бордовым плащом. – Это было 10 лет назад, а уже такое событие!
– Но мы ведь освободили этих людей. Почему же они не должны праздновать этот славный день? – ответил рядом шагающий человек пожилых лет, одетый в довольно поношенный меховой доспех.
– Мы не веселиться сюда прибыли. Ты ведь знаешь это.
– Знаю, но не таким я себе представлял прибытие в город Асмирию… – не успел он договорить, как его прервали внезапные возгласы подбежавших детей.
– Дедушка Арбуй! Ты вернулся! О, и дядя Павлин с вами.
– Я вам не дядя Павлин. Сколько раз вам повторять?! – недовольно пробормотал Блуд Одонис.
– Акамир! Драган! Как вы подросли! Последний раз мы виделись год назад, – проговорил Арбуй Эльврус и, словно секундная стрелка, наклоняя голову, радостно обнял детей.
– Простите, что прерываю столь радостную встречу. Скажите, где сейчас ваш отец? – весь извёлся Блуд, обратившись к мальцам.
– Наверное, в своих покоях, – неуверенно ответил Акамир.
– Ну что, дети, идём на праздник? – неожиданно сменил тему Арбуй, громогласно заведя их пылкий настрой. После услышанных слов дети радостно прокричали, стараясь энергично увести деда на праздник. Подталкиваемый детьми Арбуй, пройдя перед носом Блуда, быстро шепнул ему следующее:
– Предупреди Андрогаста.
– И без тебя понял, – ответил Блуд, уже завидев для себя менее толпившиеся к палатам улицы.
В поместье тем временем не сильно разодетая женщина, успев расспросить всю прислугу и заглядывая во все возможные комнаты, никак не могла найти своих детей.
– Драган! Акамир! Где вы? Нам пора собираться на праздник! Как сквозь землю провалились. Может, Андри знает, где они.
Выйдя в главный коридор и заметив своего мужа, беседующего на лестнице со знахарем Варамахом, который, явно изложив Андрогасту грустную новость, заставил его расстроиться.
– Милый, ты не видел, куда запропастились наши дети? – окликнула его с лестницы Адэла, медленно спускаясь к нему. – Всё поместье обыскала – безрезультатно.
Закончив свои обсуждения, Андрогаст, отпустив знахаря и состроив как можно более непринуждённый вид, поднимался к ней навстречу.
– Сегодня ведь Арбуй с Блудом должны прибыть. Вот и отправились их встречать.
Приблизившись к ней, Андрогаст, неожиданно заключив её в свои нежные объятия, ловко покружился вместе с Адэлой на лестнице, словно в изысканном танце, заставив её ухватиться за его шею.
– Так что не переживай.
Пока внутри города все под радостные возгласы ожидали начала пиршества, за стенами плотным и густым ковром расстилался густой и необъятный взору туман.
– Ты можешь рассеивать туман быстрее? Пора бы уже явить себя, – грозно обратился Вождь Адской Своры Зоран к главному тактику. Зоран был весь обмундирован с ног до головы в сильно потёртый и местами обгорелый золотистый доспех, и если присмотреться поближе, то на них можно было увидеть мельчайшие потоки магмавой крови, а на спине крепилась покорёженная двухсторонняя секира.
– Нападая ночью, мы сильно рискуем. Поэтому повелитель сказал напасть внезапно. А твоя свора, между прочим, как и ты, светится, словно масляная лампа в ночи, которую и слепому сложно не заметить. Так что угомони свой пыл и жди, пока туман не станет более густым, – возразил Туманник, нагоняя густой туман.
Туманник был одет в чёрную, как тлен, мантию, ушитую в паре мест доспехами. Лица было не видно из-за покрывавшего его капюшона и надетой стальной маски, закрывающей его челюсть. Лишь только его сияющие, как лунный свет, глаза мерцали во мраке лица.
Зоран, направив секиру на Туманника, грозно произнёс:
