а у нее еще пальцы спотыкаются на каждой ноте…
Все эти выходные Катерина была деловита и нахмурена. Она отдавала приказания Вадиму и тот безропотно (но все также безучастно, что еще больше злило ее) выполнял, как мог, свой фронт работ. Он забивал паклю в щели между бревнами, заливал герметиком трещины в дереве, укладывал ламинат, ввинчивал шурупы туда, куда говорила Катерина. В перерывах он выходил на веранду и курил.
– Аня, я не слышу скрипки! – периодически выкрикивала Катерина.
На первый призыв Анюта, конечно же, не отвечала. Приходилось снова напрягать голосовые связки, а иногда спускаться со второго этажа грозным шагом, чтобы отогнать дочь от телевизора или вырвать у нее из рук пакет с сушками.
– Да, что же это такое! Сколько раз я тебе буду кричать!?
– Ну, мам!
– Что, мам!? У тебя экзамен в четверг.
– Сдам я твой экзамен.
– Не мой, а твой.
– Нет, ТВОЙ! Я тебя не просила отдавать меня в музыкалку. Всю жизнь мне твоя скрипка отравила.
– Опять!? Вадик, ну хоть ты ей скажи…
– Да ладно, ладно, – Анюта нервически схватила за шейку лежащую рядом скрипку, потом вдруг снова отложила ее и начала с яростью натирать смычок канифолью. Натирала она его достаточно долго. Делала все возможное, чтобы только оттянуть время.
– Я не слышу! – снова донеслось со второго этажа.
И только тогда раздавался звук инструмента. Даже в музыке слышалось: «Отравили вы мне жизнь».
Самое обидное для Катерины было то, что у Аньки действительно имелись большие способности. Об этом говорили все учителя. И сочный звук, и идеальный слух, и подвижность пальцев – все это у нее имелось с излишеством. Самые сложные для ее возраста произведения давались ей без труда. Ее учительница Галина Владимировна все время предлагала произведения, которые обычно изучались в старших классах. На экзаменах Анюта играла без ошибок, хотя почти не тренировалась дома, а если и тренировалась, то только после вот таких долгих перепалок с матерью. Единственное, что ставили ей в укор экзаменаторы – отсутствие вдохновенности. Она всегда играла с каменным лицом и ни одним мускулом не демонстрировала сопереживание музыке…
А недавно Катерина тайком от Вадима посетила известную в городе гадалку, и та ей сказала, глядя на фото Анюты: «Нигде кроме музыки я ее не вижу».
– Я не слышу! – еще раз проорала Катерина…
В таких муках прошли суббота и почти все воскресение.
«Снеговики – исчезающий вид. С каждым годом их становится меньше, потому что они устают».
Кодекс Снеговика
Двадцать первое декабря, воскресение
Ничего значимого в Барханах в этот день не произошло. Продолжал сыпать мокрый снег. Когда его толщина на крышах достигала критической
