понимаю, что это ты меня пробудила, когда решила рассказать обо мне молодому дроу, – заметил Алу, усмехнувшись её мыслям.
– Я вообще не знала, что у него такой пунктик относительно тебя… – решила для себя уточнить данный вопрос Малэ.
– Тут ты ошибаешься, пунктик у него насчёт тебя, это слышно даже по разговору. На меня он не похож, хоть и мой родственник: я в разговоре с дамой никогда не повышал голос и не грубил, – сказал он и задумчиво добавил, покачав головой: – Знаешь, смотря на него, я не могу поверить, что у меня такой потомок. Что-то очень не так в королевстве дроу, что-то очень не так…
– Алу, а правда, что ты ту картину написал? – спросила она, решив узнать про картину в той комнате, которая так взволновала сердце молодого Дьена, как-никак именно Алусиэлю он приписывал авторство картины.
– Да, – настороженно ответил он, справедливо предполагая, что этим Малэ преследует какую-то цель и, скорее всего, за ним последуют другие вопросы, и не факт, что они ему понравятся.
– А откуда сюжет картины? – ей очень хотелось узнать это с тех пор, как она увидела картину, тем более от её автора.
– Я увидел его во сне: ветер гонит песок, а ты за стеклом, и мне до тебя не дотянуться, но это была не совсем ты, у тебя же нет крыльев, – задумчиво, что-то вспоминая, произнёс он.
«Это моя вторая ипостась, – подумала Малэ, – Алу же её просто не видел. А место… место очень знакомое, там нереально выжить смертным, и поэтому Алу точно увидеть его не мог…»
– Может, ты когда-то рассказывала мне об этом месте? – предположил он в ответ на её мысли.
– Да, но вряд ли о таком рассказывают… – сказала она, мучительно думая о том, где он мог увидеть другой мир. Единственное предположение, что общение с ней не прошло даром, и он смог найти даже не путь, а окошко, через которое он всё и подсмотрел. А вот кто это заметил ещё – вопрос. И тогда становится понятно, куда тянуться ниточки от его убийства.
– А тебе больше ничего такого не снилось? – поинтересовалась Малэ. И тут она поняла, что даже мысли краснеют от стыда, и добавила: – Меня не интересуют твои эротические фантазии, я спрашивала о месте.
– А если ты являешься частью этих эротических фантазий? – смущённо спросил Алу.
– Только не говори, что потомок сказал правду, что ты был влюблён в меня, – схватившись за голову, сказала Малэ.
– Нет, ты мне нравилась, и только. Я давно для себя решил, что любовниц у меня много, а друзей раз, два и обчёлся. Так что лучше хороший друг, чем очередная любовница, – решил он опровергнуть ту чепуху, что рассказал про него Ситарель.
– Фу-у-ух, – сказала Малэ и подумала: – «А мне уже показалось, что все вокруг начали сходить с ума».
– Нет, такой у нас пока только один. Не возводи напраслину на остальных, – усмехнувшись, сказал Алу и, чтоб скорее отвлечь её от тяжёлых мыслей, добавил: –
