мало что помню из тех вечеров. Каждые выходные я сбегала из дома, чтобы потусоваться. Ветер в башке был такой сильный, что пострадали и тело и душа. Сейчас остается только жалеть об этом.
– Просто навскидку… – неопределенно пожимаю плечами.
– Я и не говорил, что все они были здесь.
– Так ты не местный?
– Местный, но много переезжал. Лет с семнадцати. Вернулся сюда несколько месяцев назад.
– А учеба? Родители?
– Насыщенная жизнь лучший учитель. А родители… – Клим внезапно замолкает и быстрым и точным движением переключает скорость.
Машина набирает обороты вместе с моим сердцебиением. Сумасшедший! Я что надавила на больную точку? Неужели, они у него есть?
– Можешь не отвечать, если не хочешь, – произношу я, ощущая, как атмосфера в салоне давит на виски и норовит просто выбить стекла ко всем чертям.
– Расскажи лучше о себе. Ты ведь не отсюда? Приехала учиться, да?
– Похоже, ты и так все знаешь. Откуда, кстати?
– Навел справки.
– Что?!
– Шутка, Ань. Ты же живешь в общаге. Простой вывод.
– Шутка? Как будто ты умеешь шутить, – фыркаю.
– Да брось, я веселый, – бросает Ник, подрезая какую-то маленькую зеленую машинку.
– Оборжаться просто! Ты нас точно убьешь! Вот это будет веселье! Народ хоть пирожков халявных пожрет.
– Трусишка, – сказано так необычно ласково, что нежное тепло разливается в груди.
Замолкаю, пытаясь остановить карусель эмоций, которая раскручивается все быстрей. Страх. Интерес. Смущение. Раздражение. Все сразу. Одно вытекает из другого и впадает в следующее. Я не понимаю, что происходит. Не понимаю, что вообще здесь делаю, но в какой-то момент начинаю наслаждаться скоростью и по-настоящему уютным молчанием, которое разбавлено спокойным душевным звучанием тихой музыки.
Через несколько километров мы сворачиваем с трассы и тормозим на заправке. Никита поворачивается ко мне лицом, и я нерешительно перевожу на него взгляд.
– Да не съем я тебя, Аня. Неужели я такой страшный?
Его обволакивающая душу хрипотца в голосе действительно может быть очень опасна.
– Я тебя не боюсь, – твердо заявляю, но Клим срывает эту маску одним движением.
Он медленно протягивает руку и накручивает на палец прядь моих волос. Тихий лихорадочный вдох обжигает горло. Да. Он страшный. В том смысле, что вокруг него отчетливо виден темный ореол, и ты никогда точно не знаешь, чего можно ожидать от этого парня, но каждый его выпад выводит на эмоции, причем крайне противоположные друг другу.
– Зачем ты их покрасила? – спрашивает Никита, играя с моими волосами.
Выпадаю из реальности, возвращаясь на год назад.
Дешевая краска для волос. Едкий резкий запах в нашей маленькой ванной комнате. Я наносила темную жижу прямо руками, остервенело втирала в голову. Мне хотелось исчезнуть. Испариться. Стать невидимкой. Стать кем-то другим.
– Просто
