к ней и произносил что-нибудь, например:
– Личность убитого установлена… сейчас надо бы узнать о наличии родственников у потерпевшего…
– Постарайтесь выяснить, приватизирована ли квартира и кто наследует ее после смерти владельца, – подсказала Вера.
Стоявший невдалеке от нее сосед, согласившийся стать понятым, удивленно наблюдал за этим, а потом не выдержал и спросил:
– Почему они докладывают вам, словно отчитываются перед начальством? Ведь вы простой участковый инспектор.
– До вчерашнего дня я работала в городском следственном управлении, – пояснила Вера. И поинтересовалась на всякий случай: – А вы кем трудитесь?
– Я частный детектив, – ответил мужчина, снимающий квартиру.
К своему дому Вера подошла в десятом часу вечера. Конечно, случались дни, когда она возвращалась еще позже, но сегодняшний показался особенно тяжелым – может, оттого, что был первым на ее новом пути, а может, потому, что пришлось много ходить. А скорее всего, на нее так подействовали ложное обвинение и незаслуженное увольнение. Она лишилась не только привычной работы, но и своего кабинета, который уже считала вторым своим домом – там было знакомо все и все казалось родным: и запах, и вид из окна, и скрип стула, и каждая пылинка на полке со служебной литературой. Хотя пыли особой никогда и не было вроде – Вера следила за этим.
У подъезда стояли несколько подростков лет четырнадцати, и среди них парочка девочек. Все пили пиво. Подойдя к ним, Вера сказала:
– Ребята, расходитесь по домам, время позднее.
– Сейчас, – ответил кто-то.
Вера подошла к двери и услышала за спиной:
– Что за тетка?
– Да хрен ее знает, – ответил детский голос. – Форму нацепила и думает, что может командовать.
Почтовый ящик был забит рекламными буклетами и флаерами. Вера достала эту макулатуру и хотела уже выбросить в картонную коробку, приспособленную жильцами именно для этой цели, но, проведя пальцами по дну ящика, нащупала там еще что-то. Это оказалась связка ключей. Вернее, на кольце висели два ключа и круглый брелок с изображением Сизифа, толкающего в гору камень. Вера внимательно осмотрела брелок, открыла и вынула батарейку. Потом вставила обратно. Когда-то такой же был у Бережного. Связку ключей не надо было искать по всему дому, достаточно было негромко свистнуть, и брелок отзывался мелодией.
Вера зашла в лифт, нажала кнопку своего этажа и едва слышно присвистнула. Брелок начал пиликать мелодию из «Крестного отца».
Глава 4
Когда-то Вера вела дневник. Начала описывать происходящее с ней еще в детстве, но потом забросила это дело. А в восьмом классе снова решила записывать свои мысли и ощущения. Разумеется, не каждый день, а лишь когда ей в голову приходило нечто умное, значительное, похожее на афоризм. В студенческие годы специально купила для этого толстую тетрадь в кожаной обложке. Заполнила больше сотни страниц, на которых описала
