думай! Мы не в силах ничего изменить. Притворяйся, будто ты по-прежнему ничего не знаешь, ни о чем не подозреваешь. Сбежать ты всё равно не сможешь. Да и это было бы глупо. Будем полагаться на Судьбу. Вероятно, учитель поможет нам.
– Поможет?!
– Я случайно услышала, что этот смотр будет особенным…
– Особенным?!
Белое сияние вдруг пропало. Алина почувствовала слабость.
– Как ты смеешь сомневаться в учителе?! – Этель изображала праведное негодование.
– Да я только… – подыграла ей Алина (защитного полога уже нет).
– Ах, если хочешь, я расскажу тебе мою историю. Учителю она известна. А тебе ведь любопытно. Тогда ты, возможно, поймешь, как он… благороден!
И Этель рассказала… Эльфийка оказалась полуэльфийкой. В родимом мире она была племянницей эльфийского владыки Нарамакила. Только счастья ей это не принесло. Наоборот, происхождение стало причиной всех ее бед. Мать Этель, принцесса Лауриндиэ приходилось сестрой эльфийскому владыке. И угораздило же ее влюбиться в человека-пленника, бывшего при дворе. Этель – результат этой любви. Точнее, отец-человек хотел, чтоб ее назвали Этель, а у эльфов ей дали имя Иримэ. А эльфы в том мире, как и в этом весьма надменны, на людей и других разумных существ смотрят свысока. Отца казнили весьма мучительно, а мать заставили при этом присутствовать. А потом владыка приказал сестре выпить древний яд, ведь она опозорила их род. Этель-Иримэ не помнит своих родителей.
– Я не знаю, кто был мой отец, при дворе владыки Нарамакила (дядей его не называла) слышала, что он был аристократом, кое-кто называл его принцем одного человеческого королевства. Но я не знаю, не смела… спросить у владыки.
А дядюшка относился к ней отвратительно, по-свински. Титул принцессы ей не дал, впрочем, это было пустяком по сравнению с остальным. Официально объявили незаконнорожденной, придворные в глаза называли полукровкой, человеческим отродьем. Владыка определил к ней стерву-наставницу Кейлаель, которая всячески над ней издевалась. Иримэ как-то пожаловалась драгоценному дядюшке, так ее же и виноватой сделали, посадили в подземелье на декаду, на хлеб и воду. А когда Иримэ минуло пятнадцать, ее изнасиловали несколько офицеров гвардии, приятелей наставницы, которая на это смотрела. А потом несчастная полуэльфийка была еще и постоянной утехой для тех офицеров. Дядя, разумеется, во всем винил Иримэ. Эльфы при дворе глубокомысленно рассуждали о дурной наследственности. Иного ведь нельзя ждать от человеческого отродья, да и матушка ее была распутна, опозорила род владыки.
– За что? Что я им всем сделала? – уши полуэльфийки опустились, по щекам пробежали слезы.
– Разные мерзавцы издеваются над теми, кто не может дать отпор, поставить на место. Мерзавцы так самоутверждаются за счет других. Твари, короче, – обняла Алина Этель. – Видимо, в разных мирах одно и то же. Ты не пыталась как-то сопротивляться? Дать сдачу. Ты так билась с Северином на мечах, я с восхищением наблюдала за вами. Да и дралась ты с ним неплохо.
– Да разве я тогда могла?! Биться на мечах и драться меня только здесь стали обучать. А там я не умела.
