вещи, попрощался с тетушкой и отправился автобусом из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк – замечу, подобный способ путешествия я бы не рекомендовал никому, кто собирается проехать Штаты от побережья до побережья. Однако в четверг я встретился с Ребе. Эта встреча перевернула всю мою жизнь.
Он оказался совсем не таким, каким я его себе представлял. Не харизматичным, не подавляющим собеседника красноречием и интеллектом. Напротив, он держался настолько неприметно, что, казалось, в комнате находился лишь один человек – я. И это было удивительно. Много позже я узнал, что эта неприметность – один из фундаментальных принципов еврейского мистицизма – битуль ѓа-йеш: самоотрицание, убежденность в том, что лучше быть открытым другому – Богу, а также – человеку.
Еще более удивительным было то, что произошло в середине нашей беседы. Ответив смиренно на все мои вопросы, он вдруг поменялся со мной ролями и сам стал задавать мне вопросы. Сколько студентов-евреев в Кембриджском университете? Многие ли из них следуют традициям еврейской общины? Многие ли посещают синагогу? И, услышав мои ответы (а в то время лишь около десяти процентов студентов-евреев сколько-нибудь активно придерживались норм еврейской жизни), он спросил, что лично я делаю для изменения этой ситуации.
Такой постановки вопроса я никак не ожидал. У меня не было ни малейшего намерения примерять на себя роль лидера. И я завел лицемерную речь, объясняя ему, почему это не имеет ко мне никакого отношения. «В ситуации, в которой я нахожусь…» – начал я. Но Ребе не дал мне закончить фразу. «Ты не находишься в ситуации! – возразил он. – Ты сам ставишь себя в ситуацию. И если ты ставишь себя в одну ситуацию, то вполне можешь поставить себя и в другую». Очень скоро мне стало ясно, чего он добивался. Он заставил меня осознать проблему, побуждая к действию. Что-то и впрямь было не так с жизнью еврейских студентов в Кембридже, и он побуждал меня вмешаться в нее, сделать нечто, чтобы изменить сложившееся положение дел.
То, что произошло в последующие несколько десятилетий, – отдельная тема. Достаточно сказать, что та встреча дала старт долгому пути, и в результате молодой человек, готовивший себя к карьере юриста, экономиста или ученого, вместо этого стал раввином, затем – учителем раввинов, и наконец – главным раввином. Оглядываясь назад, могу сказать: люди неверно оценивали Ребе. Они видели в нем человека, имевшего тысячи последователей. Это правда, но то было наименее интересное в нем. Я осознал благодаря ему, что у любого хорошего лидера есть последователи. Но великий лидер только тот, кто создает лидеров. Именно этим и занимался Ребе.
И как бы в знак запоздалой благодарности ему я написал эту книгу. Одна из важнейших задач, которую лидер ставит перед собой, – вдохновлять других быть лидерами. Вот что, как я надеюсь, эти очерки могут хотя бы в малой мере сделать для вас. У нас у всех есть миссия укреплять устои еврейской жизни, и масштаб нашей деятельности не имеет никакого значения.
