как навстречу из кабины выпорхнул воробей.
Да вы издеваетесь?! Птица в салоне перед самым полётом?! Нехорошо это, ох нехорошо! В душе зародилась неясная тревога.
Закончив с кабиной, мы перешли к двигателям. Оба оказались повреждены осколками от ракет, потому и отказали. Да, уходили мы с Войцехом из родного Руссийского Предела красиво: с фейерверками и салютом. Пограничники знатно нас погоняли.
Ближе к полудню бригадир объявил, что ремонт закончен.
Я поставил ногу на трап, собираясь подняться на борт, и вдруг рядом что-то звонко стукнуло, звякнуло и раздался вскрик. Один из ремонтников, завершающих мелкие работы, то ли попал по пальцам молотком, то ли ещё что, но, громко вереща, он заскакал на месте, прижимая руку к животу, а потом повернулся к “Беркуту” и начал орать. Я не настолько хорошо знал китайский, чтобы понять все ругательства, но и того, что сумел перевести, хватило: рабочий костерил мой самолёт на чём свет стоит.
– А ну заткнись! Завали варежку! – рявкнул я на него.
И добавил несколько фраз из собственного лексикона.
Но китаец не унимался, пока бригадир не прикрикнул и не велел ему убираться прочь. Ремонтники ушли, а моя тревога разгорелась с новой силой. Нельзя! Нельзя ругаться на самолёт, тем более перед вылетом!
Я прошёл в кабину, устроился на своём месте, провел предстартовую подготовку и, неслабо так волнуясь, запустил двигатель.
Самолёт едва заметно вздрогнул, словно стряхивал с себя оковы сна. С тонким свистом и глухим рокотом, дизеля начали набирать обороты и вскоре уже радовали слух и сердце ровным гулом. Тревога немного отступила.
Я вывел «Беркут» из тени ангара под яркое солнце и остановился.
Пора пойти пообщаться с заказчиком.
Бар пустовал, лишь несколько рабочих разгружали ящики с провизией.
Джеремайя ждал, где и договаривались.
Едва я подсел к столу, как рядом снова материализовался Хо.
Ремонт твоего самолёта закончили, как я и обещал.
Мне показалось, что этот доклад предназначался больше не мне, а моему заказчику. Тот тоже правильно всё понял, кивнул и небрежным жестом велел управляющему уйти.
– Вот, держите, – конверт появился из-под чёрного плаща.
Я взял послание и убрал за пазуху, в специально пошитый карман в подкладке куртки. Застегнул клапан на пуговицу. Важную почту по-другому не возят.
– Напоминаю, – Джеремайя внимательно посмотрел мне в глаза. – послезавтра в полдень, площадь Гранд парад, Кейптаун. Опоздание даже на минуту будет считаться нарушением контракта. Что повлечёт за собой объявление награды за вашу голову. Вашу и вашего прикрывающего. На время исполнения контракта, вам запрещено брать другие заказы, доставлять грузы, равно как и пассажиров. Кроме этого рекомендую Вам совершать остановки только для дозаправки или ремонта и, по-возможности не покидать территорию аэродрома.
Он сделал небольшую паузу, потом
