Словно голый.
На школьном крыльце устанавливали микрофоны, из динамиков неслись звонкие голоса, утверждавшие, что дважды два четыре и это всем известно в целом мире. Школа, двухэтажное кирпичное здание, особенно запомнилась мне зелёной пятернёй над деревянными дверьми, творением неумелого резчика, неудачно выпилившего из дерева кленовый лист. Я смотрел на этот кривой лист, пытаясь угадать, что он здесь делает, когда сбоку ко мне подскочил тощий мальчишка с растрёпанными рыжими волосами.
– Папа сделал, – заявил он, подпрыгивая на месте. – Лист. Он здесь работал. Раньше.
Я молчал, не зная, как реагировать на подобное заявление. На крыльцо поднялись учителя, музыка стихла.
– Меня Яшка зовут, – представился новый знакомый. – В честь дедушки назвали. А вот там твоя классная, чёрненькая такая. Видишь? Людмила Николаевна. Это мама моя. Ты её не обижай. Она хорошая.
Я бросил взгляд на крыльцо. Людмила Николаевна стояла в стороне, смущённо улыбаясь и поправляя непослушную седую прядку у левого виска. Совсем молодая, а прядка белоснежная, ломкая.
– Красивая, правда? – Яшка улыбнулся, ласково и мечтательно. Потом вздохнул. – Жалко её.
– Почему жалко? – спросил я, но тут с другой стороны меня начали настойчиво тянуть за рукав. Я повернулся. Толстый мальчишка в потёртой, натянутой на объёмном животе форме, вертел перед моим лицом осколком стекла.
– Видал какой? Синий! Редкий! – мальчишка явно гордился собственной находкой. – Чаще всего белые попадаются, иногда коричневые или зелёные. А синий попробуй найди!
Он прикладывал стёклышко к глазу и смотрел на мир, погружённый в прозрачную синеву.
– Глянуть хочешь? – мальчишка протянул мне своё сокровище.
Я не хотел. Чего интересного? Рыжий Яшка интересовал куда больше.
– Твоя мама правда красивая, – подтвердил я. Яшка растянул рот до ушей, обрадовался.
На крыльце начал свою речь директор, маленький кругленький мужичок со сверкающей на солнце лысиной. Он монотонно бубнил в трескучий микрофон. Слов я не разобрал.
– Красивая, – повторил Яшка, – и добрая…
Он осёкся и подпрыгнул на месте.
– Ой! – прошептал он, прикрывая рот рукой.
Я посмотрел в ту же сторону, что и он, и мне показалось, что там за деревьями мелькнуло чёрное старушечье платье. Яшка снова подпрыгнул и, взвившись в воздух, молнией рванул прочь. Он бежал, ввинчиваясь в толпу, взлетел на крыльцо и промчался, едва не отдавив ноги выступающему директору.
Удивительно, но никто, казалось, не заметил Яшки. У директора даже голос не дрогнул.
– Видел? Видел? – спросил я у толстяка.
Тот посмотрел на меня с удивлением.
– Кого?
– Мальчишку! Рыжего!
– Неа, – протянул он, вытаскивая
