доложил, что Косенко задержали в аэропорту Домодедово, где он дожидался рейса на Стамбул. У него была горячая путевка, купленная позавчера в одной из московских туристических фирм. Оплачен обратный билет и десятидневное проживание в одном из дорогих отелей.
– Хорошо, ждите здесь, – сказал Девяткин. – Я поговорю с ним полчаса, от силы минут сорок.
Девяткин вошел в следственный кабинет, присел за стол и пару минут молча пялился на Косенко. Моложавый черноволосый мужчина лет тридцати пяти, упакован по высшему разряду: дорогой итальянский костюм цвета индиго, швейцарские часы в корпусе из белого золота, заколка с алмазом на галстуке. И еще шикарный причесон и маникюр. Юрий подумал, что внешний лоск, скоро облетит с Косенко, как пыльца с бабочки. Девяткин назвал свое имя и должность, достал из портфеля бланк допроса свидетеля и задал анкетные вопросы. Фамилия, имя и отчество, дата и место рождения.
Косенко прищурился и, не ответив ни на один из вопросов, выпалил те именно слова, которые ждал от него следователь. Приличному человеку, бизнесмену испортили отпуск, он будет жаловаться в московскую прокуратуру, а если потребуется, пойдет и выше, у Косенко обширные связи, он не скажет ни слова, пока в кабинете не появится адвокат. В этой стране пока еще существуют законы, Конституция и права гражданина. И так далее.
– Мы занимаемся убийством вашего компаньона и ближайшего друга, – доброжелательно и спокойно ответил Юрий, – а под вашу фирму не копаем. Задержаны вы лишь для того, чтобы внести в дело ясность. Никакого обвинения вам предъявлять не станут. В обозримом будущем. Я хочу знать о последних днях жизни Пашпарина. Точнее, хочу знать, что за человек приезжал к нему в гости?
– Мне это по фигу. Димон о своих знакомых не докладывал.
– Секретарь Пашпарина видела этого человека, он приходил к вам в офис. Мужчина лет тридцати, шатен, рост чуть выше среднего, особых примет не имеется. Плохо одет, стоптанные ботинки. Вы, наверняка, видели его хоть краем глаза.
– Не видел.
– Хорошо, – сказал Юрий и задал вопрос по-другому: – В списках посетителей, который ведет вневедомственная охрана, значится некий Николай Шубин. Точнее, он назвался Шубиным. Этих Шубиных в России хоть пруд пруди, как ивановых-петровых-сидоровых. Теперь я хочу знать, что это за человек?
– Откуда я-то знаю? – не спрашивая разрешения, Косенко прикурил сигарету. – Он ведь не ко мне пришел.
– По словам секретаря, Дима готовился к этому визиту, – невозмутимо продолжил Девяткин. – Волновался с утра. Потом отъехал по делам, а когда вернулся, Шубин уже сидел в его кабинете.
– Возможно, – кивнул Косенко, – но при чем тут я?
– Вы же компаньоны, виделись десять раз на дню. Неужели Дима не назвал вам какое-нибудь имя? Ни слова не сказал о нем, не упомянул о своем приятеле?
– Ничего он не говорил.
– Бросьте, Алексей Иванович, – Девяткин тепло улыбнулся, хотя едва сдерживал злость. – Ведь к встрече с Николаем Шубиным Пашпарин
