организации, которая отправляла на экспедиции с дипломированными географами на Алтай или на Урал. Сдружились два одиночества на почве любви к природе, к трепету перед великой Сибирью. С полусчастливой улыбкой вспоминает истории матери Елизавета Михайловна, но последующие мысли всё-таки вызывают слезу: под прыгающей лавиной в Альпах оказалась погребена машина её родителей и тяжко было даже мыслить, сколько должны были они там задыхаться. Хотя для впечатлительных читателей желаю пояснить, что, хоть и снег, тающий в руке, бесспорно лёгкий, но его залежавшийся вариант с водой может достигать более полтонны на кубометр, то есть более 10 раз плотности обычного снега. Будем честны для себя, её родителей, скорее всего, ударило сначала волной, а потом резко придавило. Должно быть, умерли быстро. Это произошло буквально через год-два после рождения Егорки.
Озадаченно потрепала на пальце маленький носочек, умылась от новых слез, но не припадочных, после уже скромнее накрасилась и открыла письмо к первой любви. Дело было в контексте, шёл конец девятого класса и парень её сердца собирался переходить в техникум, можно понять, нрав его был хамоват и резок, не ценитель высокого, не то что мягкий, блаженный, отец Лизаветы, который ей не раз говорил, что чёрствый тёртый калач можно замочить в молоке и он станет мягким, сладость к нему вернётся и вкус будет намного лучше. Она верила этому нравоучению и решила написать письмо, добавив под него стих Парнок:
Скажу ли вам: я вас люблю?
Нет, ваше сердце слишком зорко.
Ужель его я утолю
Любовною скороговоркой?
Не слово,– то, что перед ним:
Молчание минуты каждой,
Томи томленьем нас одним,
Единой нас измучай жаждой.
Увы, как сладостные «да»,
Как все «люблю вас» будут слабы,
Мой несравненный друг,
Когда скажу я, что сказать могла бы.
П., я не знаю, могу ли я что-то сказать, замечаешь ли ты меня, сидящей на первой парте, когда ты даже иногда не приходишь ни на какие уроки. Если ты есть, то неизменно за последней партой, я тебе передаю ответы. Помнишь, такую рыжую девочку с зелёными глазами, на математике решила уравнение за тебя? Это была я. Тяжко, тяжко думать, понимаешь ли ты меня или вообще хочешь понимать? Я люблю тебя уже давно и планировала жить без ответа, продолжать молчать готова я. Но вдруг узнала от Коли, что ты уходишь и не смогла более терпеть. Это агония, как ожидание смерти. Твои шутки, издевательства, заигрывания со всеми девочками в классе и со мной, как я буду без них! Я хотела сказать, готов ли ты воспринять, я сердечно люблю тебя, убиваюсь, упиваюсь своей ничтожностью, но ещё крепче люблю. Подойдёшь ко мне завтра, поговорим, обсудим, что дальше будем делать?
Прости,
