вся компания прибывала в отличном расположении духа. Поздно вечером молодые люди направились домой к Саше. Это была большая квартира в старинном доме в центре столицы. Переполненная новыми впечатлениями и эмоциями, уставшая, но счастливая, Лиза вскоре удалилась ко сну. Пожалуй, это был самый яркий день в ее жизни. Она еще не знала, что все только начинается. Саша и Аня долго сидели в гостиной.
– Лиза – какая-то очень простая, наивная, даже немного смешная… Вы давно общаетесь? – спросил Саша.
– Честно? – спросила Аня.
– Хотелось бы, ты же знаешь, я никому не скажу. Впрочем, я не настаиваю, Анют, – ответил Саша.
– Отчего ж, мы всегда были с друг другом предельно откровенны. Ей 25 и она впервые посетила другой город, она тоже из Питера, – начала Аня.
– То есть? – удивился Саша.
– Она… она у нас работает в доме, уже много лет; я ее действительно знаю с самого детства, она очень добрый и отзывчивый человек… с непростой судьбой, к сожалению.
– А кем она работает у вас? А что случилось у нее? Может, я могу ей чем-то помочь?
– Нет, Саш, мы не можем ей помочь, равно как и другим крепостным России. Как бы прискорбно это не звучало, Саш, – она вздохнула.
– Она крепостная?…Но она же одета и вообще… Как? Или я что-то неправильно понял? – терял дар речи Саша.
– Да, она крепостная. Разумеется, я ее приодела и все такое, прежде чем вывести в свет. А ум, кое-какие манеры – это все из прошлой жизни. Ее отец был купцом, не очень богатым, конечно, но все же; в детстве она получала даже образование, так что читать, писать умеет. Когда ей было 12, ее отец умер, семья значительно беднела, через год мать вышла замуж за одного из наших крепостных; вот так. Потом уже мой отец, человек, надо сказать, гораздо более прогрессивный, чем хочет казаться; он малость способствовал тому, чтобы и люди были образованные; 21 век как никак, сам понимаешь. Так что она даже школу почти полностью окончила.
– Отец знает?
– Что я ее сюда притащила?
– Да, – пояснил Саша.
– Нет, конечно. Точнее, он думает, что она по делам для дома сюда уехала; а я сама по себе уехала, ну, к тебе в гости. Ну, и вообще – в Москву разгонять тоску.
– Ты молодец, Анют! Если бы нас услышали!
– Я часто пересекаюсь с императором, просто ему не понять. Или не хочет понять, боится.
– А ты пробовала говорила с ним об этом?
– Конечно. И о Конституции, и о демократии – да обо всем.
– А он что?
– То же самое, что и 200 лет назад – только его предки. Я уже год назад поняла, что диалогом этот вопрос не решить; я думаю, революция неизбежна.
– Я бы не хотел, если честно, – немного с ужасом произнес Саша.
– А кто хочет, Саш? Но вспомни те времена, когда тебе есть было нечего, а наша замечательная знать строила себе дворцы и покупала яхты. Совесть не просыпалась, увы.
– Тогда время было другое. Да и потом: сейчас я живу и ни в чем себе не отказываю. А ты вообще никогда на жизнь не жаловалась, ты и есть самая что ни на есть знать.
– Время
