ближайшее время не может быть в городе, – добавил Боб.
– Но вы же можете связаться с теми, кто знает, где сейчас Мадлен… – сказал Соловьев.
– Могли, могли связаться. Фирма была самая надежная по поставке телок, – проговорил Боб и его глаза опять начали наливаться кровью, – а теперь их ищи-свищи… Мы, когда Мадлен прямо с нашего корпоратива, из баньки исчезла, хотели отыскать эту фирму. Но телефон уже был недоступен.
– И вы решили сами искать Мадлен? – продолжал Соловьев.
– Да, – кивнул Боб.
– И пошли в клинику? – добавил Соловьев, который спешил поскорее добраться до сути.
– Ну да, – опять кивнул Боб и замолк.
– Слушай, не зависай, давай чуть живее, – поторопил Соловьев. – И почему вдруг теперь вы уверены, что Мадлен нет в городе и что она вообще где-то плавает?
– Да в баню мы ту опять пошли. Ну, с банщиком насчет Мадлен базар вышел. А он только хмыкнул так нагленько. Говорит, Мадлен, мол, ваша уплыла. На белом корабле в светлое будущее. Вот и все. А тут ваша подстава звонит. Говорит, мол, Мадлен к ним в клинику приходила. Ну, мы банщику это все выложили. А он говорит: «Менты вас развести хотят. Не суйтесь».
– Так чего ж вы сунулись? – спросил Соловьев.
– Да не хотелось свидетелей оставлять. Она ж нас запомнила. Да и уговор не выполнила. Вам звякнула, – пожал плечами Боб.
– Ну, допустим, на нее мы сами вышли, – сказал Соловьев, – а вот насчет Мадлен…
– А этот ваш банщик не мог вас развести? – спросил Градов. – Я почти на сто процентов уверен, что именно, как вы утверждаете, Мадлен приходила ко мне несколько дней назад.
– Мы вот что, распечатаем и развесим по городу ее фотографию. Вдруг кто видел, – сказал Соловьев.
– Вешайте, – скептически хмыкнул Боб.
– А как нам банщика найти? – продолжал Соловьев.
– Ну, вот это у вас не получится, – сказал Боб. – Банщик уже свалил в теплые края. Надолго, а может, и навсегда. Он сам хвастался, что тех бабок, которые он поимел за Мадлен, ему надолго хватит.
Глава 5
Лизе Мальцевой, когда она поняла, что находится в трюме корабля и ее везут неизвестно куда и неизвестно для чего, казалось, страшнее быть не может. Но впереди ее ждали еще более страшные испытания.
Когда к женщинам спустился молодой человек в белом халате, марлевой повязке и стерильных перчатках, которого двое охранников – Витек и Гриня называли Михалычем, Мадлен, окинув его оценивающим взглядом, сбросила куртку и, расправив блестящие рюши своего декольте, резко изменив тон, ласково проворковала:
– Скажите, доктор, куда нас везут? Ну, хотя бы намекните…
Доктор отвел взгляд, покачал головой и как можно строже спросил:
– Кто у вас здесь болен?
– Вот она, эта стриженая мадам в углу, – уловив, что доктору, во всяком случае пока что, не до нее, вздохнув, сказала Мадлен. – Она очень серьезно больна. Похоже, у нее холера или что-нибудь пострашнее.
