Королева с пронзительным визгом ударила по стеклу тонким кинжалом, который всегда брала с собой во время прогулок.
Вместо того, чтобы разбиться, стекло мягко обволокло её руку, пропуская вглубь себя… Королева отпрыгнула с испуганным воплем, но было уже поздно – там, в уютном полумраке чужой комнаты, её муж умирал от точного удара в сердце.
– Ты!.. Это всё ты! – Королева яростно набросилась на Зеркало, теперь уже с определённым намерением разбить, но слабые удары не несли никакого результата – стекло глухо позвякивало, отсылая эхо к самым дальним уголкам замка, но и не думало разбиваться.
– Вы ведь сами этого хотели, моя Королева…
На завтра, не сумев самостоятельно разгадать обычную вежливую улыбку падчерицы, она снова обратилась к ненавидимому и ненавидящему Зеркалу.
Белоснежка готовилась к коронации, беспечно болтая с фрейлинами о подходящем наряде. Придворные вспоминали «колдунью» и говорили, что неплохо бы избавиться от неё раньше, чем она захочет претендовать на корону.
Королева вспомнила распростёртое тело предыдущей принцессы, сестры её покойного мужа, которая якобы выпала из окна башни. Все знали, что так закончилась борьба за трон. Королева не хотела оказаться на её месте.
– Вы ведь знаете, чего хотите, моя Королева, – насмешливо звенело Зеркало.
И она сделала последний шаг. И получила свободу – от вечного страха, от злых шепотков за спиной, от чужих решений. От всего, кроме тяжёлого, неизбывного чувства вины, заставляющего её бездумно и тревожно бродить по опустевшим покоям, под злорадствующий смех Зеркала убеждая себя, что невозможно было поступить иначе.
Она старалась быть справедливой и доброй правительницей. Кажется, у неё это даже получалось. По крайней мере, приказывая Зеркалу показать королевство, она не замечала хмурых лиц.
Всё закончилось, когда у ворот замка снова появилась Белоснежка. Глядя в глаза падчерицы – как всегда, вежливо-приветливые, лучащиеся, Королева поняла, что проиграла окончательно.
Но только, умирая от беспощадного жара раскалённых туфелек на коронации падчерицы, в последний миг жизни услышав торжествующий крик: «Пляшите же, матушка!», сопровождаемый всё тем же взглядом, поняла, что девчонка с самого начала обманула всех.
…Когда-то она не решилась убить падчерицу, заменив гибель вечным сном. Она тогда не знала, что вечная улыбка и заученные добрые фразы – всего лишь маска, призванная завоёвывать симпатии для её носительницы. Ведь чем сильнее человека любят, тем больше ему позволено.
Теперь Королева знает, что всё нужно доводить до конца. Но уже поздно.
После любви
Как же холодно! Я невольно спрятала ладони в рукава необъятной белоснежной шубы из самого пушистого и мягкого снега, какой только можно было найти на земле. Давно забытый напрасный жест. Я ведь знаю, что никогда и никуда мне не деться от этого неизбывного холода. Когда же я снова начала
