улыбнулся, он знал, что Джим был в неё влюблён долгое время. Джим стал дальше рассказывать про их падение, освобождение из снежного плена, потом строить предположения о судьбе остальных, возвращаясь каждый раз к повествованию о спасении Риты. Болтовня Джима начала усыплять Артёма, и он провалился в сон.
Неудачно повернувшись во сне, Артём застонал от боли. Тело его оставалось усталым и разбитым, мышцы болели. Неподвижность удручала его. Не открывая глаз, Артём прислушивался к происходящему в комнате.
Неподалёку от его кровати двое тихо шептались, их диалог едва можно было услышать.
– Они проспали уже четыре дня, и кости медленно срастаются, время уходит, и ещё эта температура некстати. Нужно ускорить процесс выздоровления.
Артём узнал голос доктора, измерявшего ему пульс.
– Не положено им выдавать больше нормы. Да и это их проблемы. Останутся, как и все мы, – прошипел грубый женский голос.
– Но у них должен быть шанс, – повторил несколько раз доктор.
Артём лежал и думал, что услышал довольно странный разговор. Кого они имеют ввиду? Кто проспал четыре дня? Неужели он? Он приподнялся и попытался присесть, облокотившись на подушку. В этот момент к нему подошёл доктор.
– Рано, ещё слишком рано. Что же вы себя не бережёте?
– Я устал лежать, – с отчаянием сказал Артём.
– Хорошо, я позову сестру, и она поможет вам выйти на балкон, немного развеетесь. Сначала только выпейте это.
В чаше миллионами разноцветных частиц светилась вода. Словно девчачьи блёстки растворились в маленьком количестве воды. Он поднёс чашу к губам, хотел сделать небольшой глоток, но, почувствовав отвратительный запах жидкости, отодвинул её от себя.
– Что за гадость, док? Я не буду это пить.
– Вы уже такое пили, просто не помните. Лечебная вода, пейте, не бойтесь. Она, конечно, неприятная на вкус, но от неё быстрее кости срастутся.
– Так себе ваша живая водица.
– Лекарства не всегда приятны.
Артём пять минут собирался с духом. Зажмурив глаза, он резким движением запрокинул голову, чтобы не чувствовать вкуса жидкости, влил её быстро в себя и сморщился, как от горького лимона. Горьковатый вкус чувствовался первые секунд двадцать, потом же вода стала приятно растекаться по телу, подсвечивая свой путь изнутри, повторяя изгибы тянущихся сосудов. Это был удивительный завораживающий процесс.
К ним подошла ухаживающая за больными медсестра с инвалидным креслом на трёх колёсах. Кресло было старинным, массивным, искусно вырезанным из дерева. Подлокотники, изготовленные в виде голов собак, спинка и сиденье с тиснённым узором, частично закрытым подушками. Артём, увидев кресло, аж присвистнул:
Вот это раритет!
Да, это кресло начала двадцатого века, давай тебя усадим в него.
Артёма аккуратно пересадили на коляску, укутав в одеяло, и вывезли на балкон. Он ожидал увидеть долгожданный солнечный свет. Однако вместо неба был полумрак. Внизу тьма была
