вспомнил, как Галина ему изменила. Он тогда перешел на восемнадцать часов, чтобы она могла больше быть «включенной». Его три часа шли ей в зачет. Потому что он ее любил. Он ее жалел.
«А она дура. Повелась на ухаживания инженера этого», – Сергей тяжело вздохнул: «Конечно, у него и «отключка» всего шесть часов и квартира, и машина. Пусть отечественная, но у большинства и такой нет. Пока он пахал, она гуляла. И нагуляла».
Галина проворно стянула всю одежду с замершего Сергея и пожалев его добавила не много горячей воды.
– «Горячая вода дорогая», – с горечью подумал Сергей: «но сегодня надо».
За дверью тихонько на цыпочках ходил сын.
Именно он стал причиной перехода Сергея на максимальную ставку. Когда инженер узнал, что Галина беременная он ее выгнал. И она пришла к Сергею с уже большим животом и попросила простить. Он простил, даже заполнил бланк на Комбинате о принятии измены супруги и отказа от претензий по данному факту. Потом заранее усыновил Игоря, потому что запрещалось рожать детей вне брака и без наличия обоих родителей. Он все подписал и ушел на максимальный тариф, на все двадцать три часа сорок пять минут.
Это потом он убедил всех и самого себя, что поступил так, чтобы дать ребёнку будущее. И все его за это уважали, потому что на максимальном тарифе дожить до пенсии теоритически можно. Всего двадцать лет на максимуме и ты на пенсии. У тебя маленький домик в пригороде и всего четыре часа «отключки» на общественно полезные работы. Надо только дотянуть и все. Ему осталось всего шесть лет.
– «Триста».
Пусть он и не дотянет до пенсии, но его сын ходит в школу и даже в два кружка. Его жена отключается всего на десять часов и при этом не пашет, как большинство на Комбинате, а работает сортировщицей в Универмаге. И многие им завидуют. Завидуют, что у них есть Сергей. И накопленных им средств хватит ему на образование, а ей на «дотянуть до пенсии».
– «Сто двадцать!», – Галя кричала ему прямо в ухо: «Сто девятнадцать!». В квартире заголосили будильники. Сергей встал и пошатываясь пошел на выход сжимая в руках комбинезон и ботинки. С его голого щуплого тела скатывались струйки воды оставляя лужицы в коридоре, в открытой двери виднелась тележка доставщиков. В коридоре, встав так, чтобы никто не видел жена трясущимися руками отсчитывала купюры доставщикам. Сергей во что бы то не стало должен быть на комбинате во время. Он обязан терпеть.
С помощью доставщиков Сергей оделся и даже сам залез на тележку. Пока его упаковывали он думал о том, как же он любит и ненавидит свою семью. Галю и Игоря. Ненавидит и любит все девятьсот секунд его жизни.
Дверь. Он стоял почти уткнувшись носом в обшарпанную грязно-белого цвета дверь. Он не помнил, как его зовут. Он не понимал зачем он тут стоит. И чья это дверь. Дверь иногда открывалась и оттуда изнутри разговаривала симпатичная женщина. Она всегда предлагала ему еды и он иногда ел. Несколько раз к нему подходил юноша в тонких очках с чертежами в руках и заглядывал ему в глаза. Кто эти люди он не знал.
