куриное квохтанье, то переходили на шипящий свист. Привычно свесила дама руку вниз и принялась шарить с надеждой-а вдруг там лежит и ждёт своего часа её «стеклянная подружка»? Ничего не нащупав, мадам перевернулась на спину и уставилась в потолок. Звуки снова возникли из ниоткуда. Повращав глазами, Ольга Андреевна попыталась сфокусировать зрение на каком-либо предмете. Ничего не получалось. Набрякшие утренние веки (видимо они полны были ещё красным полусладким) всё время шлёпались вниз и их хозяйка вновь и вновь проваливалась в дрябло-дрожащую трясину средне-похмельного состояния. Она периодически впадала в дремоту. Но даже в таком состоянии она помнила о своём пёсике, которого надо бы покормить, а он всё никак не подавал признаков своего присутствия. Обычно Микки тыкался носиком в свесившуюся руку и начинал немного нервно её лизать. При этом этот меховой комок чуть поскуливал. А сегодня этого не происходило. Странно. Но дремота брала своё и мадам… Да-да, храпела лёжа на спине.
Снова раздались эти странные звуки. Ольга Андреевна напрягла ухо. Ухо же само собой устремилось куда-то вверх. В сторону окна. Глаза последовали за ухом и… Давненько округа не слышала такого душераздирающего крика. Вопль, немного напоминающий ультразвук дельфина разбавленного нотами работающей пилорамы проник во все окна, вырвался на улицу и полетел по окрестностям. Долго он летал. У Ольги Андреевны была мощная грудная клетка. Наконец звук стих. Наступила тишина. И на улице тоже стало тихо.
Ольга Андреевна лежала на спине выставив вперёд согнутые в локтях руки. Кисти побелели и хрустели от сжатых кулаков. В широко раскрытых серо-голубых глазах её читались: страх и ужас, недоумение с удивлением и крайняя степень волнения. Они, глаза, были устремлены в одну точку. А именно-на верх штор.
С карниза на Ольгу Андреевну смотрели два внимательных глаза. А вот ниже линии глаз свешивалось что-то объёмное желтоватого цвета. Сверху донеслось утробное ворчание. Ольга Андреевна покрылась липким холодным потом. Её трясло мелкой дрожью. Рот раскрылся, но вместо крика раздалось хриплое шипение. Глаза медленно ползли в сторону кончика носа. Желтоватое отделилось от шторы и одним прыжком переместилось на шкаф. Затем, со шкафа-на сушилку для белья. Потом на пол рухнул серо-белый, перетянутый коричневыми ремешками комок шерсти и начал движение в сторону кухни. Исчез. Считающая себя глубоко верующей мадам сдавленным голосом произнесла вслух-«Оспаде Исусе…»
Страшным усилием воли перепуганная насмерть Ольга Андреевна встала со своей полуторки и направилась, как была, в костюме Евы, вслед за меховым комком. Еле передвигая ногами, держась руками за стены, она добрела до кухни, а тааам… Урчащий комок рвал зубами вытащенную из холодильника цыплячью тушку. Завидев хозяйку, он злобно зашипел. Ольга Андреевна с ужасом ставилась на открытую дверцу холодильника и на разбросанные по всему кухонному полу съестные припасы.
Она
