Ольга сказала ему именно то, что ждет каждый мужчина от любимой женщины, что делает мужчину настоящим мужчиной.
– Спасибо тебе за слова – положив свою руку на Ольгину ладонь, произнес Виктор, – и за то, что ты скрасила мою монотонную жизнь. Я благодарен тебе за все, но хочу, чтобы твоя увлеченность мной не слишком связывала тебя. У тебя еще все впереди – учеба, любовь, замужество, дети, наконец. Тебе все равно захочется тусоваться со своими сверстниками. Ведь я старше тебя более чем на двадцать лет.
– Виктор, зачем загадывать наперед. Мне с тобой очень хорошо и чего-то лучшего я себе представить не могу. Тебе ведь со мной тоже хорошо? – спросила она Виктора и, не дожидаясь ответа, продолжила, – а, если двум людям хорошо, могут ли они думать о чем-то еще. Не беспокойся, когда я тебе надоем, я это почувствую и уйду без обид и претензий.
Виктор нарочито строго посмотрел на Ольгу и сказал: – Я тебе сейчас надоем, я тебе сейчас так надоем.
Он встал из-за стола, подошел к Ольге и страстно поцеловал ее в полуоткрытый рот.
Сидевшие за соседним столом иностранцы одобрительно и шумно приветствовали их жаркий поцелуй, показав им поднятые вверх большие пальцы.
Обед плавно перешел в ужин, они ели заливного судака и запивали его медовухой. Ольга вновь весело щебетала о снеге и наступающей зиме, о том, что совсем скоро наступит ее любимый праздник – Новый год.
Вдруг она резко замолчала и испуганно отвела взгляд от входа в кафе.
Виктор невольно обернулся и увидел двух вошедших в кафе парней.
Они, громко переговариваясь, приближались к барной стойке. Чувствовалось, что в этом кафе они были не редко. И тут один из них заметил Ольгу, криво улыбнулся и, указав на нее своему приятелю, громко произнес:
– Ну, что, шалава, хочешь еще потрахаться? Громко гогоча, они жестами показали процесс совокупления. Ольга закрыла лицо руками и хотела бежать, но Виктор ее остановил.
Встав из-за стола, он подошел к парням и жестко потребовал:
– А ну, извинитесь перед девушкой.
Один из них картинно обернулся назад – к кому это, мол, обращается этот рисковый мужик. Потом так же картинно спросил:
– Это ты мне?
– Тебе, тебе – подтвердил Виктор и про себя определил: – Первым вырубать надо здоровяка, который стоит и молчит. Как правило, много говорящие – мало могущие, а этот уже встал в стойку. Но я его немного расслаблю разговором с клоуном. Клоуном он про себя обозвал много говорившего.
Виктор, продолжая обращаться к клоуну, медленно подходил к парням и, вдруг, резко развернувшись, он выбросил правую руку в челюсть здоровяка. Тот упал, как подкошенный, а клоун дико заорал и бросился из кафе. Виктор догнал его у самой двери, скрутил и упирающегося подтащил к своему столику:
– Я же тебя по-хорошему
