её погиб на войне. У неё от всех переживаний начались преждевременные роды. И она родила недоношенного мальчика, который через несколько дней умер. А у самой Елены Николаевны началась послеродовая горячка. Никто не думал, что она выживет. Господь смилостивился. Тут уж было не до серёжки.
Когда, чудом оправившись от болезни, она вспомнила о словах колдуньи, выкупать серьгу уже было поздно – срок прошёл. Да и денег не было, а у мужа просить она не решалась. Так начали сбываться предсказания колдуньи. Всю жизнь корила себя, голубушка, за смерть и мужа, и сына и внука, да и за гусара своего злосчастного.
Видать, и вправду этот чёрный бриллиант силой волшебной обладал. Вот и весь мой сказ. А как я думаю, нужно было ей в церковь идти грехи замаливать, а не души покойников тревожить. Она хоть и верующей была, а такой грех на душу взяла. Поэтому до сих пор и не может успокоиться.
– А почему ты не взяла серёжку с собой как память о муже и Елене Николаевне?
А ты думаешь, покойница только к тебе во сне приходит?
Я с недоумением посмотрела на бабушку:
– И к тебе приходила?
– А то как же? За три дня перед моим отъездом сюда и явилась.
– Испугалась?
– Да нет. Живых надо, Танечка, бояться. А что может бесплотная душа сделать? Разве что предупредить о чём-то.
– Тоже в шляпке с вуалью была?
– Нет. В стареньком своём платьице, в котором умирала, но с аккуратно причёсанными волосами и двумя серёжками в ушах. Мне кажется, что она улыбнулась, но глаза были очень грустными. Это я хорошо запомнила. Она-то и дала мне знать, как серёжкой распорядиться.
– Прямо так и сказала, чтобы ты оставила её для меня?
Бабушка отрицательно покачала головой.
– Она только дотронулась рукой до одной из серёг, и в тот же момент её лицо начало как бы расплываться и заменяться твоими чертами. Я сразу же поняла, о чём она хотела сказать.
У меня мурашки забегали по телу.
– Да ты не бойся, – заметив испуг в моих глазах, постаралась успокоить меня бабушка. – Покойница не причинит тебе вреда. Она просто мне подсказку дала.
Начало смеркаться, когда бабушка закончила своё повествование. К вечеру Лаура со своим семейством вернулась домой.
Собираясь в обратный путь, я всё время пыталась проникнуться чувствами, которые мог испытывать заядлый игрок, поставивший на кон последнее, что имел, рискуя не только разориться, но и подчас поплатиться своей жизнью. Говорят, Достоевский написал свой роман «Игрок» за 25 дней в обмен на карточный долг.
В голове бродят мысли шальные.
Овладел мною старый порок.
На игру ставлю ставки двойные.
Я всё тот же заядлый игрок.
Под накалом безумных страстей
Я в огне этой страсти сгораю.
Что мне выпадет из мастей
Я
